Жизнь, как взмах крыльев бабочки

Лазарев Сергей Николаевич

Бильярд мне нравится тем, что можно давать нагрузку телу и духу одновременно. Малейший сбой в настроении, и вот уже шары не попадают в лузу, и нужно преодолевать себя, концентрироваться. Причем психологическая нагрузка бывает намного интенсивнее физической. Но для меня в бильярде главное даже не это. Главное — это несколько часов размышлений, когда мне никто не мешает.

Именно во время игры в бильярд я пришел к очень важному выводу, который непосредственно касается работы над собой. Сейчас изложу все по порядку. В бильярде есть понятие — катать шары, а я бил. В чем разница? Сначала плавно выдвигаешь кий, но в конце, из-за большого желания попасть, делаешь судорожный рывок кием, чтобы посильнее ударить. Удар перестает быть контролируемым. Есть выражения «ослеп от

ярости», «оглох от желаний». Я заметил, что в момент удара перестаю соображать и потом даже не могу вспомнить, как именно я ударил по шару. Я не могу вспомнить, куда отлетел шар, в какой борт он ударился и, сколько ни пытался, не мог восстановить его траекторию.

Вспышка желаний ослепляет, я убедился в этом на своем опыте. И вот, я решаю, что больше судорожных ударов по шару не будет, а будет спокойное поступательное движение кия вперед, отныне я буду катать шары, а не бить их. И вот, я подхожу к очередному шару, прицеливаюсь и, неожиданно для себя, с размаху бью его. Дальше — больше. Из десяти-пятнадцати раз только пару раз мое движение было плавным и уверенным. Мой судорожный рефлекс никак не преодолевался.

Оказывается, думать и желать измениться можно сколь угодно долго. Изменения происходят только тогда, когда ты чувствуешь, что начинаешь меняться. На уровне мыслей изменения невозможны. Если мысль не переплавить в чувства, измениться не сможешь никогда. Потом я понял, почему. Потому что полевая структура выдержит любые изменения. В ней выше уровень единства, она мягче и пластичнее, а физическая структура просто разрушится. Наши мысли связаны с телом, а у тела есть пределы изменения, трансформации. Когда мы включаем поверхностные эмоции и телесное сознание, мы, как головастики, суетимся в стакане с водой и не видим никаких результатов. Истинная трансформация происходит на уровне подсознания. Там находятся наши привычки, рефлексы и инстинкты. Вход в подсознание происходит через эмоции, мыслями туда входить опасно.

Тогда я понял, почему у многих пациентов слабые результаты. Уже столетия повторяется и стало для всех привычным определение homo sapiens — человек думающий, мыслящий. Этот термин не просто символизирует разницу между человеком и животным, он стал символом человека в целом. Но ведь и главный признак дьявола может быть выражен тем же словом sapiens! У ангела на первом месте любовь, у дьявола — мысль. Поэтому истинное определение человека — это человек любящий. Значит, нужно представлять и ощущать себя любящим, нужно ощущать себя прощающим, нужно ощущать в себе Божественное. Нужно видеть себя воспитывающим других и любящим их. В любой боли, страданиях и обидах непрерывно чувствовать себя любящим.

Я подхожу к столу, наклоняюсь и ищу точку, в которую должен попасть шар, по которому я ударю. «Хорошая игра бильярд, — думаю я, — кстати, а что такое игра вообще? Из чего складывается любая игра? Что она дает человеку? В чем разница между игрой и реальной жизнью?» «Интересно, — думаю я, — попробуем разобраться». Прицеливаюсь и ровно выдвигаю кий вперед. Ослепления не происходит. Я вижу шар в момент удара и представляю его траекторию.

Итак, чем реальная жизнь отличается от игры? В любой игре мы знаем правила и знаем ее цель. В игре, именуемой жизнью, мы правил не знаем, поэтому нарушаем их и выбываем из игры. Хотя вообще-то эти правила есть. Жизнь существует по тем же принципам, что и вселенная. Значит, выйдя из Творца, она также должна вернуться к Нему. И смысл жизни — это постижение Божественного. Как это происходит, изложено в десяти заповедях. В чем смысл любой игры? В том, чтобы мысль перевести в чувства. Задумывается игра, создаются правила, и потом все это реализуется в чувствах и движениях.

Чтобы мысль, намерение стали ситуацией, нужен посредник. Таким посредником являются эмоции, чувства. Чем выше интенсивность наших чувств, тем больше чувство радости. Радость и энергетический выброс тесно связаны, поэтому одно из главных правил игры — радоваться. Высшая форма радости — любовь. Не случайно апостол говорил: «Всегда радуйтесь». Уныние — это отказ от энергии и от любви. Если в игре нет радости, то она перестает быть игрой. Изменений у человека не происходит. Исчезает второй главный принцип игры — изменения.

Когда играешь и радуешься, любая информация воспринимается и трансформируется в эмоцию очень быстро. Для того чтобы воспринять новую информацию, нужно измениться, а для этого необходима радостная эмоция, поскольку она несет в себе большую энергию, необходимую для трансформации и усвоения нового. И если человек к жизни относится как к игре, если он наделен чувством юмора, то есть умеет радоваться там, где обычно огорчаются, его возможности быть здоровым и богатым резко повышаются. Конечно, в первую очередь я подразумеваю богатства души. Душа, не умеющая радоваться, оскудевает любовью. В тот момент, когда мы вдруг понимаем, что жизнь это игра, мы перестаем от нее зависеть. Игра может в любой момент прекратиться, а мы останемся вне ее. Значит, мы не должны быть рабами этой игры. И мы не должны забывать, что главными условиями этой игры являются любовь и радость.

Потому и существует театр. На сцене разворачивается игра, именуемая жизнью, и все события и ситуации этой игры возникают из чувств, которые создаются актерами. Драматург создает пьесу, в которой идея трансформируется в мысленные образы и ситуации. Затем этот процесс повторяется. У режиссера идея становится образом, насыщается энергией и становится предметной. Затем наступает третий круг, когда актеры на сцене своими чувствами создают реальные ситуации. В пьесе главное — это идея. В режиссуре главное — это эмоции. У актера главное — это реальное действие.

Почему Шекспир говорил: «Весь мир театр, и люди в нем актеры»? Потому что жизнь и театр подчиняются принципу игры. Первый импульс — первоначальный замысел. Он реализуется сначала на тонком плане, а потом на внешнем, физическом. Вначале было слово. Вселенная возникла из первоначального замысла Творца, реализовалась на тонком, духовном плане, а потом трансформировалась в материальный. Когда зритель смотрит спектакль, он должен все действия и события перевести в сферу эмоций, то есть от актера он должен перейти к режиссеру. Все эмоции должны слиться в одну точку, в один образ, в первоначальный замысел. Это вспышка чувства любви. В театре это называется катарсисом. И тогда временной цикл восстанавливается полностью. Цепочка драматург — идея, режиссер — чувства, актер — спектакль переходит во вторую половину круга: зритель — спектакль, зритель — постановка, зритель — пьеса, идея, и катарсис, чувство любви. Без вспышки любви и энергии не может появиться настоящая идея и пьеса.

Как вселенная рождается из вспышки любви и энергии, так же рождается и жизнь, и спектакль. И все эти три игры, именуемые спектаклем, жизнью и вселенной, должны вернуться назад в любовь.

Христос говорил." «Будьте, как дети». У ребенка больше всего любви и энергии, ему нужно непрерывно меняться и познавать мир, и его жизнь — это непрерывная игра, где все непрерывно меняется и где нужно непрерывно радоваться. Главное понять, что чувство радости в первую очередь должно быть направлено к любви и Богу, а не к нашему телу и его желаниям. В любой игре главная радость связана не с самой игрой, а с тем, что человек получает от игры. И тогда игра заканчивается, а человек продолжает радоваться. Когда заканчивается или разрушается игра, именуемая жизнью, мы должны уходить с этого спектакля с чувством любви и радости. Жизнь и все события, происходящие в ней, есть повод, средство для любви.

Любая игра есть маленькая модель вселенной. И раз жизнь это игра, значит, все события в ней связаны. Если в спектакле на стене висит ружье, то оно должно выстрелить, и тот, кто готов ощутить внутреннюю связь всех событий, легче ориентируется в игре, называемой жизнью.

«В последнее время, — думаю я, — стали использовать игровые формы обучения. Любое количество информации, которая подается в виде игры, легко переводится в эмоцию, сжимается в точку и запоминается. Мышление и сознание невозможны без понятия памяти, а память существует только в образах и чувствах. Я как-то произвел любопытнейший эксперимент. Дело в том, что для того чтобы вспомнить какую-то мысль, я должен извлечь ее из своей памяти, из подсознания. Любая мысль — это несколько ситуаций, связанных воедино. Я давно заметил, что мысль, извлекаемая из подсознания, сначала выглядит как чувство. И это чувство имеет свою окраску. Оно выходит из подсознания, расширяется и вдруг бац — становится мыслью».