Жизнь, любовь и прочая магия
Шрифт:
— Мы вместе его убьём, — серьёзно кивнул выходящий из камина Драко Малфой.
ЧАСТЬ ЧЕТВЁРТАЯ. Гарри Поттер и тайный страх
ГЛАВА 1. Попытка первая — неудачная
{31 октября}
В некоторых вопросах Магическая Британия проявляла удивительное единодушие. Маги Туманного Альбиона могли не соглашаться друг с другом в чём угодно и до хрипоты спорить по самым ничтожным поводам; часами рассуждать о достоинствах и недостатках квиддичных команд; и насмерть (то есть дня на два, а то и на три!)
Но в одном сходились практически все: каким бы ни был Гарри Поттер и какова бы ни была его анимагическая форма, ставшая стараниями Играцио Заумникуса достоянием широкой общественности, но в смелости ему уж точно не откажешь.
Однако же, как известно, абсолютное согласие возможно только на кладбище, да и то лишь потому, что покойники не в силах возразить. Там вы можете высказать любую точку зрения, а в ответ получить лишь ласкающую слух тишину, которую легко истолковать как знак согласия.
Впрочем, и эту несколько сомнительную истину лучше не проверять на практике. Не исключено, что кто-нибудь из усопших окажется не согласен и возмущён до такой степени, что исхитрится временно вернуться с того света, дабы высказать всё наболевшее… Потом нервы лечить замучаешься.
Так и в вопросе о смелости Гарри Поттера как минимум один несогласный всё-таки нашёлся. И именно он сидел сейчас в гостиной уютного домика четы Снейп-Грейнджер в Хогсмиде под перекрёстным огнём сердито-озабоченного взгляда Гермионы и пронзительно-испепеляющего — Снейпа.
— Гарри, мы твои друзья, мы за тебя переживаем! — возмущённо воскликнула Гермиона.
На этих словах Гарри и Северус с некоторым сомнением покосились друг на друга, но возразить не решились. Возмущённой Гермионы опасался даже профессор Снейп, хотя, разумеется, никогда не признался бы в этом. Благо, сейчас у него имелась более чем уважительная причина не спорить с женой: разве можно волновать кормящую мать?!
Вспомнив об очаровательных полугодовалых близнецах, с которыми он мог бы сейчас счастливо проводить редкий свободный денёк, вместо того чтобы в очередной раз пытать Поттера с его партизанской привычкой молчать до последнего, профессор взъярился ещё больше. И устремил на несчастного Поттера такой взгляд, что сторонний наблюдатель ни за что не поверил бы в утверждение Гермионы. Какие друзья?! Если Поттеру удастся уйти от такого "друга" живым, это уже будет большой удачей!
— Ты должен сказать нам правду, — закончила Гермиона уже тише, но с непреклонной твёрдостью.
— Какую ещё правду?! — возмутился Гарри. — Что вы придумываете? Вы что, следите за мной, что ли?
— Мистер Поттер, — вкрадчиво произнёс с достоинством выбравшийся из узкого камина Люциус Малфой, — мы не следим за вами, мы… — Малфой изящно повёл рукой, — наблюдаем… Наблюдаем за происходящим вокруг. В целом, так сказать. Информация дороже денег, — заключил он весомо и, обменявшись кивками со Снейпом и Гермионой, опустился в кресло.
— Ну и что же?! — Гарри,
— Никто не покушается на вашу свободу, — прервал его Люциус. — И не требует у вас отчёта! Мы просто… тревожимся за вас… Гарри, — Малфой посмотрел на него так… проникновенно, что Гарри немедленно стало стыдно, хотя умом он прекрасно понимал, что сиятельный лорд способен тревожиться исключительно за себя и своих близких.
— Вы для нас не посторонний человек, близкий, можно сказать, — продолжал вещать Малфой, словно подслушав мысли Гарри. — Крёстный нашей дочери!
Гарри угрюмо покосился на Люциуса. Он до сих пор понять не мог: как они его на это уговорили?!
После приснопамятной истории с Заумникусом и его чудо-артефактом дети посыпались как из Рога Изобилия: Нарцисса и её невестка Луна почти одновременно родили — первая, как и хотела, девочку, а вторая — мальчика. Гермиона и вовсе разрешилась двойней, осчастливив Северуса мальчиком и девочкой разом.
И почему-то все решили, что раз уж без помощи Гарри не обошлось, то он непременно должен стать крёстным хоть кого-нибудь из новорожденных. Северус кумиться с Гарри не желал категорически, хотя и не осмеливался бурно возражать. Но Гермиона решила, что у него в жизни было достаточно испытаний, чтобы ещё и родниться с Поттером.
Драко тоже не проявлял энтузиазма, хотя отношения с Гарри у него были неплохие, но не более того. Зато Нарцисса вцепилась в национального героя мёртвой хваткой и, при полной поддержке со стороны Люциуса, одержала безоговорочную победу в стиле "буря и натиск".
Гарри и глазом моргнуть не успел, как у него на руках оказался крохотный младенец, к которому и прикоснуться-то боязно, и в считанные минуты всё было кончено!
Поттер даже не понял, как проходил обряд. Сначала он всё пытался приноровиться так, чтобы и не выронить ребёнка, и ничего ему не повредить слишком крепкой хваткой, а потом случайно встретился взглядом с серьёзными синими глазками, пытливо его изучающими… и пропал!
На следующий день ворчащей и закатывающей глаза Гермионе пришлось объяснять ему, во что он, собственно, ввязался и в чём поклялся, сам того не сознавая! Не то чтобы Поттер жалел… нет. Но некоторая обида и настороженность в отношении оборотистых старших Малфоев у него осталась.
Из камина поочерёдно выбрались Драко и Луна. Гарри застонал, прикрыв глаза.
— Все в сборе? — осмотрелся младший Малфой, кратко, но подчёркнуто вежливо поприветствовав хозяев. — Можно начинать? На твоём месте я бы капитулировал сразу, Поттер, — он снисходительно и чуть ли не сочувственно улыбнулся Гарри, заботливо придвигая кресло для жены.
— Ещё Рона и Нарциссы не хватает… — пробормотал Гарри себе под нос, — для полного счастья…
— Про Уизли ничего не знаю, — иронически протянул Драко, а маман сегодня немного занята, знаешь ли… Четверо младенцев — это серьёзно!