Жизнь на колесах
Шрифт:
– Что с тобой, Алекс? – спросил я.
– Да, понимаешь, получилось-то как. Продал я приемник сегодня на
Так сидели мы с ним, пили пиво, а он все рассказывал:
– Ты думаешь, мне плохо? Нет! Мне хорошо. Я в большие города не рвусь.
Кустылкин говорил об этом спокойно, но я-то понимал, что больших городов он боялся. Боялся, что не примут зрители, что его обругают в газете. Раз в пять лет его вызывали в Москву на курсы повышения квалификации. Уезжал Кустылкин с курсов с пачкой злободневных сатирических реприз, с ящиком нового реквизита. Но в новом городе он продолжал делать с инспектором «Опля-чопля» и свои проверенные репризы. После Москвы он был спокоен: не уволят.
Как я относился к Кустылкину? Где-то я жалел его. Сам Кустылкин считал себя обиженным.
– У Алекса характера нет, скромный он, – говорила его маленькая жена, поджав тонкие губы. – Карандаш – что? Ничего. Бегает, пищит, а дураки смеются. А Алекс у меня – артист!
А сам Алекс, сидя в одних трусах в гардеробной, дымя папироской и копаясь в очередном приемнике, говорил:
Конец ознакомительного фрагмента.