Жизнь начинается с себя

Лууле Виилма

Все изменения в хорошую сторону идут через гибкость, когда даем время приспособиться к новому.

Если мы протестуем против чего-либо, то наш организм не принимает из пищи всего, что необходимо, и возникает недостаток, отсюда – заболевания. И нам назначают витамины, минералы, пищевые добавки. Кому-то становится лучше, а кому-то нет. Почему? Чем больше человек протестует против чего-то, тем меньше он в состоянии воспринять соответствующую энергию, даже если это пахнет смертью. Пусть я умру, но тебя, негодяя, больше видеть не хочу. Ну-ну. И никто не понимает, почему мое тело не имеет какого-то минерала, очень важного для жизни. Чем больше мы считаем хорошим то, что повсюду рекламируется: по телевизору, на улицах и т. д., употребляем этот продукт, тем больше

мы отвергаем то, что считаем плохим, вредным (этого «негодяя» я все равно не воспринимаю!). Что тогда будет? Да мы съели кучу навоза! Ни один анализ не показывает этого, потому что делают анализы крови. В крови определяются только активные вещества, находящиеся в движении. А злоба – это «стоячая» энергия, которая оседает в тканях.

Медицина не берет для анализа ткани вашего тела. Только исследование ткани может показать истину.

Медицина тоже развивается. Ведь медицина не хочет плохого. Никто не хочет плохого. Другое дело, умеет или не умеет. Однажды пришла ко мне финка, которая живет в Америке. У нее лист формата A4, разделен на два столбца, где приведены результаты анализа волос. А она от этого анализа с ума сходит, потому что там подчеркнуты три микроэлемента, которых у нее слишком много. Один микроэлемент – мышьяк. Если у нас недостаток чего-либо – можно употреблять это в пищу. «Как вытащить из меня мышьяк? Каждый ребенок знает, что мышьяк – яд, им убивают. В криминальных романах убивают мышьяком. Правильно?» – Этой молодой женщине кажется, что если у нее так много данного элемента, то она скоро умрет. И она ищет по всему миру того, кто удалит мышьяк из ее организма, и не может найти.

Разве волосы показывают правду? Есть ли такие люди, у которых нормальные волосы и соответствуют их сущности? Нет. Почему? Кто из вас моет волосы только чистой водой с рождения? Никто. А сколько в этих самых шампунях и красках разного рода ядов? Никто этого не знает. И видите, что мы делаем? Такие стали умные, что сами себя с ума сводим. Умные дураки, одним словом. Хорошо, если б не знать. Жил бы человек дальше спокойненько. А я говорю: «Знаешь, освободи свою ядовитость, недовольство свое. У тебя этого уже накопилось сверх всякой меры».

Она говорит: «Да, я такая недовольная». Ну и что? Ее недовольство как яд убивает ее. Мышьяк просто показывает, в чем дело. Не было бы недовольства, никто бы не начинал никого ядом уничтожать. Все можно нормализовать. Нет такого заболевания, такой проблемы, с которыми человек не мог бы справиться. Человек может, только если не забудет от этом.

Самые сильнодействующие средства против депрессии – это антидепрессанты. Чем дальше идет жизнь, тем больше всего хорошего создается. Самые последние антидепрессанты дают стопроцентную гарантию того, что вылечат вас от депрессии. Приходят ко мне такие люди. Говорят: «Ой, как хорошо! Депрессии нет. Абсолютно нет!» То, что это лекарство нужно продолжать пить месяцами и годами, – совсем другое дело. Господи! Маленькая таблеточка покрыта вкусной оболочкой – проглоти и все. Как просто!.. Как дети! Не хотим знать – и не знаем. В результате я спрашиваю того человека: «Если у вас проблем нет, зачем же вы пришли?» А человек пришел, потому что он потерял часть своего тела. Эта часть – самая «стыдная», она находится между ногами. И представляете, что вы пойдете сегодня вечером мыть свои гениталии – рука чувствует, что орган есть, а вот орган не чувствует прикосновения руки, настолько он бесчувствен. А представьте, что придет ваш партнер противоположного пола – как заниматься любовью на физическом уровне? Что будет с вашей сексуальной жизнью?

То, что до сих пор занимались сексом от обязательности, а телами автоматически, как машины дело делали, – это еще полбеды, а теперь – никакой реакции. Противно. Это то, что делает с нами наш грех – медленно-медленно из одной жизни другую. Если бы знали, что чувствует тело, когда душа чиста, как у Девы Марии, и сравнили то телесное чувство с тем, что вы чувствуете сейчас… Вы уже от одного этого оказались бы в депрессии.

Наши чувства настолько

убиты, что представлять это ужасно. И чтобы вы поняли, что вы делаете грехом, попробуйте принять в небольшом количестве антидепрессанты, тогда почувствуете это. И что теперь делать, когда у вас пропало очень важное, самое святое место? Человек приходит в этот мир реализовать себя, творить на всех трех уровнях: духовном, душевном и физическом. И поскольку мы люди в физическом теле, мы приходим реализовать себя на высшем уровне. Это есть создание себе подобных. Сотворение ребенка – святое дело, это нужно делать из любви.

А как мы делаем? Через грех. Кто не искупит свой грех – тот бесстыдный человек, правильно? От выдуманного греха делаем это автоматически. Из святого дела сделали смертельно греховное. А что наши дети? Как они могут быть счастливыми, если они – результат нашего греха? Откуда им ждать счастья? Ну представьте себе: вы – эти дети. Разве вам хорошо? Нет. А если мне нехорошо, я хотя бы немножко думаю о своих детях. Тогда я стану искать выход: не может быть, что это так, как мне говорят, – не может быть! Не может! Подумайте об этом.

Как я пришла к этой мысли? Просто я в детстве не мирилась с таким пониманием жизни. Я не хотела жить такой жизнью. Не могла. Я уходила из этой жизни. Убегала в смерть, но, посмотрев назад, поняла: жизнь совсем другая. И я вернулась, чтобы помочь своим родителям тоже понять это. И выяснилось: они этого не понимают. То есть папа понимает, а мама нет. И каждый раз, когда я опять чувствовала: не хочу, не могу, это не мое место, я опять уходила из этой жизни. Я умирала шесть раз. И каждый раз оглядывалась и понимала, что от того, что я ухожу, никто ничего не понимает. Если я вернусь обратно и сделаю свое дело, тогда, может быть, станет лучше. И насколько я умела, настолько у меня получилось.

О смерти физической и духовной

Мы своей выдумкой греха делаем жизнь такой тяжелой, что счастья у каждого следующего поколения все меньше и меньше. Не зря люди боятся конца света. Мы не боимся физического конца. Мы боимся конца духовности. Слава богу, дух, несмотря на это, не позволяет себя уничтожить. Дух – это любовь. Дух просто дает нам время – он не торопится. Но мы опаздываем: теряем время, умираем слишком рано, уходим недовольными, находимся в депрессии и мучаемся от этого.

Когда все эти возможности, что я назвала, не помогают выйти из депрессии, тогда есть еще одна. В жизни всегда есть выбор. И это последнее – смерть, она на сто процентов помогает против депрессии.

Одна возможность – физическая смерть через самоубийство. Есть люди, которые беспрерывно умирают, у них такая специализация, такая работа – выжимать из других жизненные соки, умирая без перерыва. Смерти таких людей бояться не надо, хотя мы ее ужасно боимся. А когда человек, который никогда не говорил про смерть и который страдает от того, что умирают другие, начинает намекать, что нет смысла жить, как бы в шутку говорит: «хорошо бы умереть» – или скажет мимоходом: «я себя убью», тогда нужно относиться к этому очень внимательно. Особенно если это мужчина. Потому что этот человек из депрессии не находит другого выхода. Самый простой выход для него – убить себя.

Другая возможность – духовная смерть. Это наркомания. Если человек не хочет умирать, хочет жить, но депрессия слишком тяжела для того, чтобы жить, тогда наркотики находят этого человека.

Когда у нас внутри есть определенная концентрация какого-то стресса, то она притягивает соответствующую энергию. Если я в результате попаду в депрессию, я смогу это скрыть и говорить с вами как ни в чем не бывало, потому что я умный, вежливый, воспитанный человек, который подавляет свою депрессию. А теперь представьте, что в этот зал входит человек – наркодилер. Интуиция ведет его сюда, как нос собаку. Он подождет, пока я закончу этот разговор, и предложит мне наркотик. Он придет, потому что мне это жизненно важно, чтобы не умереть. Мне наркотик нужен, чтобы у меня было хоть какое-то желание жить.