Жизнь начинается сегодня
Шрифт:
— Пожалуйста… О, пожалуйста… Морган!
Элли отбросила последние сомнения. Ее руки потянулись к рубашке Моргана, и она быстро расстегнула все пуговицы. Распахнув рубашку, Элли протянула руку к кожаному ремню на поясе.
— Спокойнее, Элли… не спеши… — прошептал Морган ей на ухо.
— Я не могу быть спокойной! — воскликнула Элли. — Я не хочу быть спокойной! Я… О!
Она не договорила, потому что Морган неожиданно подхватил ее на руки и, поднеся к кровати, положил на белые простыни.
— Совсем не хочешь? — спросил он, довольно улыбаясь. — Знаешь, это меня устраивает…
Морган устроился па кровати рядом с ней и тоже быстро разделся. Элли тут же потянулась к низу его живота.
— Элли… — выдохнул Морган, предостерегая ее. — Если ты продолжишь в том же духе, я уже не смогу себя контролировать.
— Даже и не пытайся. Забудь об этом! — прошептала Элли, лаская его. — Сейчас не самое подходящее для этого время! Тебе так не кажется?
— Не думаю.
Морган схватил ее обе руки в свою правую руку и заставил ее поднять их. Он не хотел никуда торопиться, поэтому, несмотря па все просьбы Элли, медлил и только ласкал и целовал ее тело до тех пор, пока не осталось ни одного участка ее тела, который он еще не поцеловал.
— Умоляю, пожалей меня, — воскликнула Элли, когда поняла, что все ее тело пылает в огне и больше она ждать не может. — Я больше не могу! Я хочу тебя! Возьми меня! Я хочу, чтобы ты любил меня!
— Хорошо, дорогая, — откликнулся он. — Я буду любить тебя. Я буду любить тебя так, как никто еще до меня. Никто!
И, простонав от переполнявших его чувств, он наконец взял ее, как и обещал, со всей страстью, на которую был способен.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
На следующее утро Элли разбудили нежные прикосновения теплых солнечных лучей.
Широко зевнув, она сладко потянулась, наслаждаясь ощущением теплоты и мягкости постели…
Но внезапно она осознала, где находится: не на своей ферме, а в коттедже после ночи, полной поцелуев и жарких объятий.
— Морган? — позвала она, потом осторожно открыла глаза и взглянула вокруг — пустая и тихая комната. Этой ночью она была совершенно уверена в том, что делала, но теперь, при свете дня, все казалось не столь очевидным.
В Элли проснулось легкое чувство вины. Может быть, все-таки стоило попытаться вчера побороть овладевшую ею страсть? В течение долгой ночи Морган не сказал ей ни одного слова любви… Хотя, по правде говоря, он вообще мало разговаривал: его тело, руки, губы прекрасно рассказывали обо всех его мыслях. В том, что он желал ее, никаких сомнений возникнуть не могло, но вот было ли в нем хоть немного нежности и настоящей любви?
А вдруг было? Тогда ее казавшиеся глупыми мечты на воссоединение с Морганом могут когда-нибудь сбыться. Но ведь надо еще рассказать ему правду о Рози…
— Господи, Рози…
Мысль о дочке заставила Элли окончательно проснуться. Молодая женщина схватила часы и громко чертыхнулась: обычно к этому времени Рози уже просыпалась и она одевала и кормила ее. И что, интересно, делает Морган?
Элли вскочила с кровати и, заметив перекинутое через спинку стула платье, схватила его и быстренько надела.
Босиком, благо пол был покрыт толстым пушистым ковром, Элли бесшумно двинулась в сторону гостиной, из которой раздавались голоса: низкий, приглушенный — Моргана и звонкий — Рози. Молодая женщина подошла к приоткрытой двери и заглянула внутрь. Ее сердце подскочило к горлу при виде представшей перед ней картины.
Морган сидел в красном кресле спиной к Элли и не мог заметить ее появления. На коленях у него сидела Рози с печеньем в руке, а на лице ее читалось полнейшее счастье.
— Не знаю, как в тебя влезает столько печенья, — с легким смешком говорил Морган девочке. — Ты уже съела пять штук, так что это последнее. И прошу тебя, не рассказывай об этом своей маме, потому что я наверняка кормлю тебя совсем не тем, чем нужно.
Элли закрыла рот рукой, глаза затуманились слезами. Она боялась пошевелиться, нарушить очарование сцены, открывшейся перед ней. Так бы и стоять, и смотреть…
— О нет! Только не барабан, — внезапно воскликнул Морган. Оказалось, что Рози тянется к маленькому музыкальному инструменту, лежащему на кресле рядом с Морганом. Тот положил игрушку на пол, но зато взял два пластиковых кубика и протянул их девочке.
— Мы же не хотим разбудить мамочку? Верно?
— Ду-ду… — весело отозвалась Рози.
Она схватила один кубик, но, покрутив его в своих пухленьких ладошках, отбросила прочь, а взамен вцепилась в брюки Моргана и начала раскачиваться на его ноге.
— Ду! Ду! Па-па…
Сердце Элли сжалось. Подобного сочетания звуков она от Рози не слышала никогда, и надо же — сказать такое именно сейчас!
— Прости, милая, но ты немного ошиблась, — в голосе Моргана Элли услышала легкую жалость, если только в очередной раз она не выдала желаемое за действительное. — Твоего папочку зовут Пит Бедфорд.
Внезапно Морган умолк, а Элли почувствовала, как ее распирает от смеха. На лице дочки появилось такое знакомое напряженное выражение, которое она так хорошо знала. Скоро и Морган понял уже, что ему предстоит пережить.
— Рози! Только не сейчас…
Может быть, стоит прийти ему па помощь, подумала Элли. Но в последний момент что-то все-таки удержало ее. Ей вдруг стало безумно любопытно, как выпутается Морган из данной ситуации.
Да, ей надо сказать ему правду… мелькнуло у Элли в голове. Она просто обязана это сделать. Пути назад нет. И если Морган тогда уйдет, это будет его ошибкой.
А Морган тем временем положил девочку па клеенку и, встав на колени, приготовился к необходимым процедурам. В руках он держал салфетку.