Жизнь напрокат
Шрифт:
С бешено колотящимся сердцем я спустилась с лестницы, прошла через гостиную в прихожую и остановилась в дверях, во все глаза глядя на вошедшего.
Невысокий стройный русоволосый мужчина сейчас стоял ко мне спиной, беседуя с сыном, поэтому лица его я не видела, но фигура казалась знакомой. Не из детства, это снова прорезались воспоминания.
— Вот и она, — произнес ребенок.
Мужчина обернулся. Художественный беспорядок у него на голове был именно художественным. Слегка вьющиеся волосы до плеч были аккуратно уложены по прядкам, создавая не слишком заметный, но объем, который очень гармонично уравновешивал тонкое лицо с прямым длинным носом. Красавчиком я бы его не назвала, но сейчас Егор был очень даже симпатичным мужчиной.
— Ну, здравствуй, Ангелок.
Что в данной ситуации может сделать здравомыслящая тридцатилетняя женщина, к тому же беременная? Правильно! Я тоже подумала, что грохнуться в обморок — самое оно.
Очнулась я на диване в гостиной с мокрым холодным полотенцем на лбу. Попыталась стряхнуть эту тряпку, но мне не дали.
— Лежи уже, горе луковое. Если у тебя будет шишка, твой муж меня живьем зароет. Он и так-то меня не жалует, — раздалось из соседнего кресла.
Я скосила глаза на звук и узрела Егора. Мужчина сидел, развалившись и закинув ногу на ногу. На коленях у него лежал какой-то журнал.
— Я, конечно, тоже очень рад тебя видеть, — продолжил он, улыбаясь, — но на такую бурную реакцию не рассчитывал. Ты как? Голова не кружится? Ничего не болит? А то твой архаровец уже скорую вызывать собрался, еле телефон отобрал.
Прислушалась к своим ощущениям.
— Вроде, нет. Все нормально, — ответила Егору и отвела глаза.
Под его пристальным изучающим взглядом мне было крайне неловко, хотя откуда-то я и понимала, что для такой реакции на лучшего друга нет оснований. Повисла тяжелая пауза, которую первым прервал все же он.
— Что ты помнишь?
Вопрос меня удивил настолько, что я даже села и подобралась. Если Егор мой лучший друг, с которым мы дружим с того самого лета, то обмануть его будет крайне сложно. А если все валить на амнезию? Но откуда у меня амнезия?
— Я сильно головой ударилась, когда падала? — решила я попробовать перевести разговор в нейтральное русло, потирая лоб.
— Нет. Я успел тебя поймать, — спокойно произнес мужчина. — И не переводи тему. Что ты помнишь с того момента, как отключилась на озере шестнадцать лет назад? Ты же растерялась сегодня, увидев меня, не отпирайся, я слишком хорошо тебя знаю.
— Ладно, не буду, — вздохнув, призналась я. — Только в дурку не сдавай, пожалуйста.
— Где-то я это уже слышал, — улыбнувшись, произнес Егор и расслабился.
Только сейчас я поняла, что до этого момента он сидел напряженный, как струна.
— Ничего я не помню, — стала рассказывать я, и на душе, как и в прошлый раз, много лет назад, стремительно становилось легче. — Тогда на озере я отрубилась и очнулась уже здесь. В голове пусто, как в барабане, не помню практически ничего из того, что происходило со мной за прошедшие годы. Воспоминания всплывают, но урывками и только когда я смотрю на человека или какую-то вещь.
— А про меня почему тогда сразу не вспомнила? — удивился Егор.
— Растерялась? — предложила я.
— Или ты тогда меня выбрала? — прищурился он. — Кстати, как тогда тебе надо было выбор-то свой обозначить? А то я от любопытства чуть не поседел.
— Никого я не выбрала, — вздохнула я. Интересно, если бы я назвала Смерти имя мальчика, она бы устроила мою жизнь именно с ним? — Смерть спросила, я ответила, что выбирать вообще-то вы должны, а я не смею вас неволить.
— Вот и молодец, — похвалил меня Егорка, а ныне Егор Сергеевич — топ-менеджер одного из крупнейших банков нашего города. — А то могла бы совершить самую главную глупость в жизни. Я, кстати, тогда тебе не особо поверил, — неожиданно признался он. — О существовании потустороннего мира я, конечно, подозревал, мало ли полтергейстов на белом свете, но всерьез как-то не рассматривал, сомневался все. Вела ты себя действительно не на свой возраст, но странности поведения тоже встречаются нередко, мне ли не знать. А потом ровно в полночь повеяло могильным холодом, и ты потеряла сознание. Мне тогда показалось даже, что я видел твой призрак…
Задумчиво жуя губы, Егор уставился невидящим взглядом в окно.
— Знаешь, когда я осознал, что все, рассказанное тобой, правда, мне стало по-настоящему жутко. Одно дело по телевизору смотреть всякие битвы экстрасенсов, и совсем другое повстречаться с потусторонним в жизни. Я тогда решил для себя, что через шестнадцать лет, когда тебе будет тридцать, я обязательно спрошу у тебя про те события, тем более что, очнувшись, ты мало что помнила.
— Кстати, об этом, — спохватилась я. — Я же все-таки очнулась. Что было дальше?
А дальше была очередная рулада моего ненасытного чрева и толчок под ребра, как немой укор нерадивой мамаше, которая не кормит детей… а также гостей.
— Ой, — я резко вскочила с дивана, отчего голова слегка закружилась, но Егор был начеку — поддержал. — Пойдем на кухню. Ты голодный? Что-то я совсем с этими пертурбациями во времени об обязанностях хозяйки забыла.
— Узнаю Линку, — улыбнулся Егор и повел меня, как инвалида какого, в сторону кухни.
И как объяснить мужчинам, что беременность — не болезнь?!
Сварив на кухне кофе и нашлепав бутербродов, я уселась за стол, где меня уже поджидал Егор, взяла сэндвич с самым толстым куском сыра (ну тянет меня на него сейчас со страшной силой: кальция там много) и, внимательно посмотрев на собеседника, потребовала:
— Рассказывай!
Ну, он и рассказал.
Очнулась я тогда только на следующий день к обеду и в больнице, ибо мое состояние почти до заикания напугало бабушку, которая и настояла на госпитализации. Все это время у меня дежурил Алекс, которого почему-то и обвинили во всех смертных грехах. Прилетел в больницу папа и разругался со всеми, включая Алекса, с которым дело почти дошло до драки, правда они быстро помирились, как только я пришла в себя. Егор приехал в больницу утром (когда протрезвел), поэтому весь скандал имел честь лицезреть от начала и до конца. Когда я открыла глаза, врачи позвали сначала только родителей, а потом, лишь через час, разрешили зайти друзьям на пять минут. Я тогда их, конечно же, узнала, но вела себя примерно также, как сегодня встретила Егора: пучила глаза, стеснялась и терялась. Из всего этого мальчик тогда и сделал вывод, что, видимо, жребий брошен и душа моя отправилась обратно в будущее… или куда похуже.
Да, вот теперь я помню свое тогдашнее состояние и оно сравнимо с сегодняшним лишь наполовину. Тогда я забыла и вспоминала лишь два месяца своей жизни, сейчас же у меня пропали из памяти шестнадцать лет. Тогда Егор не стал наседать на меня, дождался, когда я все вспомню и осознаю, и продолжил дружить уже со мной подростком. В голове опять началась круговерть образов и картинок из воспоминаний. Вот мы с Егором катаемся на аттракционах, а вот мой двадцатый день рождения, на который он единственный догадался подарить не деньги, а памятный сувенир. Эта стеклянная статуэтка китайского дракона, привезенная им из Китая (и как только с нашей погрузкой багажа в аэропорту довез?), до сих пор стоит у меня в серванте и очень мне нравится. А вот мы на моей свадьбе гуляем, только лица жениха я по-прежнему не помню. В первую беременность я как-то попала на дородовое, где было до жути тоскливо среди унылых, вечно жалующихся на все подряд пузатых девиц, так Егор тогда всю неделю приезжал ко мне каждый день вместо обеда на работе и привозил то суши, то пиццу, а то и вообще обеды с бигмаком, которые мы месте и с немалым аппетитом пожирали под недовольно-завистливыми взглядами соседок по каме… палате. А где тогда был мой муж?