Жизнь напрокат
Шрифт:
Логика железная.
— Я не все!
Майка и шорты были вывешены на просушку на ближайшие кустики. Солнце жарило хорошо — к уходу домой точно высохнут, а вот с кроссами проблема. И дернул меня черт обуть не шлепки!
— Давай сюда обувь! — через плечо крикнул мне Алекс, возясь у костра с какими-то палками.
— Бегу и падаю, — прошипела я в ответ. — Братец твой их намочил, а ты теперь спалить надумал?
— Ох! — демонстративно вздохнул парень и, отобрав в неравном бою мою обувку, принялся пристраивать ее возле небольшого костерка.
Вогнанную
— Так отец обувь мою сушил, когда я на рыбалке в воду нырнул, — пояснил Алексей. — Только тогда октябрь был, — и зябко передернул плечами.
— Че сидим, кого ждем? — к нашему милому междусобойчику решил присоединиться Тоха. Пока остальные ребята плескались, он долго что-то выискивал в своем захламленном пакете и, наконец-то, нашел. Это оказалась пачка Петра с содержимым неизвестного происхождения. Блондин достал самокрутку, прикурил от костра и блаженно затянулся, пуская вонючий дым.
— Эй, ты чего? — заорала я на парня одновременно с Алексом. Правда, он оказался более радикален.
— Совсем ох%ел?!
Брат Вадима вырвал у Тохи из рук косяк, а я выхватила пачку. Не сговариваясь, мы одновременно зашвырнули эту гадость в озеро.
— А! — Тоха побледнел, посерел, покраснел и кинулся с кулаками… На меня.
— Совсем озверела, сука! Это же не мое! Ты хоть знаешь, сколько эта пачка стоит?!
— Я знаю, сколько за это дают, — глядя в глаза разъяренному блондину, трепыхающемуся в крепком захвате Алекса, отчеканила я и добавила, — по УК РФ.
— Да, из-за тебя я теперь без денег остался!
— Зато живой.
— Сука! Дрянь!
— Охладись.
Алекс доволок Тоху до берега и кунул в воду головой. Потом еще разок и еще для пущего эффекта.
— Отпусти, дебил! — блондин вырвался и кинулся на берег, где схватил свой пожеванный пакет и быстрым шагом направился прочь с пляжа, бормоча под нос:
— Уроды.
Вот так вот. А я даже и не подозревала, что Тоха пристрастился к наркотикам еще в детстве.
— Погоди! Давай поговорим, — я кинулась ему вслед. Алекс хотел поймать меня за руку, но не успел и поскакал догонять.
— Стой! — я развернулась так резко, что парень по инерции врезался в меня и еле удержал за плечи мою проигрывающую в массе тушку. — Мне надо с ним поговорить.
— Так пойдем, поговорим, — он сложил руки на груди, сурово сверкая на меня серыми глазищами. Красивыми… Так, стоп!
— Наедине, — отрезала я.
— Я тебя одну не пущу к этому психу!
— Этого психа надо спасать, а при тебе он даже разговаривать не станет.
— Мать Тереза! Всех не спасешь!
— Но я хотя бы попытаюсь. — В отличие от тебя я знаю, чем это все закончится для Тохи. — Пожалуйста.
Взгляд кота из Шрэка еще никогда меня не подводил.
— Я знаю, что делаю, — как можно увереннее произнесла я.
— Ладно, — сдался Алекс. — Если через пять минут ты не вернешься…
— Вернусь, — на бегу заверила я и ринулась по узенькой тропинке догонять этого юного наркоторговца.
— Тош, подожди! — крикнула я сквозь кусты и ускорилась на спуске с горы, чтобы на полном ходу наскочить на сидящего парня, который скорбно уронил голову на руки. Бегом с препятствиями я никогда не занималась, но сейчас явно взяла бы разряд, ибо умудрилась сориентироваться и перепрыгнуть неожиданную преграду.
— Антон, — запыхавшаяся, я плюхнулась рядом, стараясь унять бешеное сердцебиение. Оппонент молчал, словно неживой. Тогда я слегка потрясла его за плечо. — Тох! Ты жив?
— Вашими молитвами скоро не буду, — пробурчал тот.
— Не драматизируй, — слегка толкнула его плечом, за что получила ответный тычок, нокаутировавший меня на бок. В сиротливый кустик крапивы. — Ай!
Тоха повернулся и вперил в меня невидящий взгляд. Молча подал руку и помог подняться. Злым он никогда не был, а вот бестолковым…
— Зачем ты это сделала? — тихим проникновенным голосом спросил меня он.
— Тош…
А что говорить-то? Как объяснить наркоману, прочно засевшему на своем "зелье", что это зло? Бессмысленно! У моей знакомой была (именно была!) сестра наркоманка. Что только ни делали родные (обеспеченные, кстати, люди), чтобы спасти ее. В клиниках она лечилась, курсы реабилитации проходила, психиатра посещала, и вот, когда все уже решили, что беда миновала, Настюха сорвалась. Умерла она от передоза в приемном покое инфекционной больнички, где и умудрилась "догнаться" в ожидании госпитализации. Настя тоже начинала с травки… В таком же возрасте… И тоже клялась, что дальше не пойдет…
Именно эту историю я и поведала Тохе. Без купюр, честно выложив все нелицеприятные подробности.
— А я-то тут при чем? — парень в притворном удивлении поднял светлые брови.
— А при том, что через пару лет и ты на герыч сядешь. За что и сядешь, прости за тавтологию.
— Тафто…фто? Тьфу! Что?
— Забей! Если ты не хочешь закончить свои дни, как Настюха, года в двадцать три только в тюряге, то бросай ты это дело!
— Не сяду я на герыч! — уверенно заявил парень. — У меня сила воли есть в отличие от твоей подружки-наркоши!
— Тош, — уже почти жалобно протянула я, — пожалуйста, услышь меня!
Ведь я же знаю точно! Жаль только, что не могу тебе этого прямо сказать…
— Кароч, Лин, ты клевая девчонка и все такое, — Тоха поднялся и начал отряхивать от сухих травинок штаны, — но ты сейчас такая душная! У меня и так из-за тебя большие проблемы, будь другом, не езди хотя бы по мозгам! Я лучше знаю, что мне надо!
Глядя вслед уходящему, слегка сутулящемуся парню в длинных безразмерных шортах и без футболки я в бессильной злости кусала губы. Знает он! Что ему надо! Прав оказался Алекс, всех не спасешь, равно как и домой не возьмешь всех бездомных котят. Кто-то обязательно должен погибнуть. Это жизнь. Но все равно очень горько, когда погибают твои знакомые.