Жизнь насекомых. Рассказы энтомолога
Шрифт:
Предоставив сосны и гусениц их судьбе, я вскоре же получаю обильный материал для наблюдений. В нескольких шагах от моей двери – десятка три гнезд шелкопряда. Если же мне их не хватит, то на соседних соснах найдется достаточно.
Начну с яиц, которых Реомюр не видел.
Яйца походного соснового шелкопряда. (Уменьш.)
В первой половине августа я осматриваю нижние ветви сосен. Немножко внимания, и я нахожу яички шелкопряда. Иглы сосны растут попарно, и заселенная пара обернута у основания чехольчиком. Он длиной около трех сантиметров, цилиндрический, шелковистый, белый с рыжеватым оттенком. Чехольчик состоит словно из чешуек и напоминает нераспустившуюся сережку орешника.
Чешуйки нежны, как бархат, и поднимаются, как волоски меха, если их погладить против шерсти. Плотно прижатые одна к другой, они лежат словно черепицы на крыше. Это прекрасная защита для яиц: такой покров не пропустит ни дождя, ни росы.
Пинцетом я снимаю чешуйчатый покров, обнажая яички, похожие на крохотные белые жемчужинки. Они плотно уложены одно возле другого и образуют девять продольных рядов. Я насчитал в одном из рядов тридцать пять яиц, а всего в цилиндрике их около трехсот.
Гусеницы вылупляются в сентябре. Чтобы легче было следить за ними, я поместил на окне моего кабинета несколько веточек с яйцами. Около восьми часов утра, еще до того как это окно осветило солнце, гусенички начали покидать яйца. Немного приподняв чешуйки, я вижу маленькие черные головки. Гусенички грызут, ломают и толкают потолки, приподнимают чешуйки, выползают наружу. После вылупления их цилиндрик остается таким свежим и нетронутым с виду, словно здесь ничего не произошло. Лишь приподняв чешуйки, можно заметить, что он пуст: яички-жемчужинки превратились в открытые чашечки.
Только что вылупившаяся гусеничка едва достигает одного миллиметра в длину. Она бледно-желтая, в коротких черных и более длинных белых волосках. Ее черная блестящая голова вдвое шире туловища, и челюсти ее, судя по размерам головы, очень сильны. Поползав несколько минут между чешуйками, гусенички отправляются на иглу, служившую опорой родимому цилиндру. Здесь они начинают обгладывать хвоинку, выгрызая в ней продольные бороздки.
Время от времени несколько гусениц выстраиваются гуськом и ползут все разом, но вскоре же расползаются снова. Это опыты будущих походов. Потревоженные, они начинают раскачивать передней частью тела.
Но вот солнце осветило окно. Гусенички отодвинулись к основанию иглы. Сбившись в кучку, они начали прясть из тончайших шелковинок покрышку, опирающуюся на несколько соседних хвоинок. Под этой прозрачной палаткой гусенички скрываются во время сильной жары и яркого света. После полудня солнце покинуло мое окно, и гусенички выползли из своего убежища.
Так проявились сразу после вылупления из яйца повадки, которые возраст разовьет, но ничего нового к ним не прибавит. Какой-нибудь час после вылупления, и гусеница уже и прядильщица, и рядовой походной колонны. Она избегает света при питании, и вскоре мы увидим, что она будет кормиться только ночью.
Прядильщица – крошка, но она так деятельна, что через сутки шелковое гнездо достигает объема ореха, а недели через две становится величиной с яблоко. Но это еще не основа того большого дома, в котором будут зимовать гусеницы. Это лишь легонькое временное убежище: погода этого времени года большего не требует.
Молодые гусеницы грызут и грызут хвоинки, между которыми протянуты шелковые нити их гнезда. Их постройка – спальня и столовая сразу, она избавляет их от далеких прогулок, столь опасных в детстве. Иглы, служащие опорой постройке, высыхают, опадают, и ветер начинает разрушать шелковую хижину. Гусеницы переселяются на другое место, обзаводятся новой палаткой, такой же недолговечной. Они много раз строят эти временные жилища и с каждым разом поднимаются по дереву все выше и выше. Начав с нижних ветвей, гусеницы достигают, наконец, самой верхушки сосны.
Первая линька происходит через несколько недель после вылупления. После нее на спинке каждого брюшного кольца появляется украшение: шесть голых пятен красно-смородинного цвета. Вокруг этих пятен ограда из ярко-рыжих волосков, а посередине этого пестрого узора – два пучка-хохолка из очень коротких волосков, поблескивающих, словно две золотистых точки. Длина такой гусеницы около двух сантиметров.
Наступают ноябрьские холода. Пора строить зимнее жилье. На верхушке сосны гусеницы ползут на конец ветки с густой хвоей. Они опутывают ветку редкой сетью, пригибающей немного иглы. В конце концов иглы оказываются вплетенными в ткань. Так получается покрышка наполовину из шелка, наполовину из игл.
Зимнее гнездо гусениц походного соснового шелкопряда. (Уменьш.)
В начале декабря постройка заметно увеличивается. Совсем законченная к концу зимы, она становится еще крупнее. Это сооружение яйцевидное или шарообразное вверху, сильно суженное внизу, где оно охватывает поддерживающую его ветку.
Происхождение узкой нижней части гнезда таково. Каждый день, между семью и девятью часами вечера, если позволяет погода, гусеницы выползают из гнезда. Они ползут на обнаженную часть ветки, медленно и безо всякого порядка. Ветка покрывается сплошным слоем гусениц, и все они выпускают шелковые нити. Мало-помалу гусеницы разделяются на отряды и расползаются по соседним ветвям, чтобы кормиться. И все время каждая гусеница выпускает нить. Широкая дорога, по которой гусеницы ушли из гнезда, оказывается покрытой множеством нитей, превращается в сплошной чехол. Чехол этот укрепляет гнездо, связывая его множеством скреп с неподвижной веткой.
У всякого гнезда, еще не испорченного долговременным пребыванием в нем гусениц, белая матовая оболочка внутри и прозрачная покрышка снаружи. В середине тесно расположенные шелковые нити, перемешанные с зелеными нетронутыми хвоями. В толщину стенки гнезда бывают до двух сантиметров.
На верхушке свода круглые отверстия, двери, через которые вползают и выползают гусеницы. По всей оболочке торчат нетронутые иглы, и от конца каждой из них лучами расходятся шелковые нити. Слегка соединенные между собой, нити образуют площадку. Сюда гусеницы выползают днем и греются на солнце, собравшись в общую кучу. Протянутая поверху сеть образует свод, умеряющий солнечный свет и предохраняющий гусениц от падения с раскачанной ветром ветки.
Взрезав гнездо, увидишь его внутреннее устройство. Прежде всего поражает то, что вплетенные в ограду иглы нетронуты и совершенно здоровы. В своих временных гнездах молодые гусеницы объедали иглы, окутанные шелковой тканью. Таким способом они добывали еду внутри гнезда: не покидали его в плохую погоду. Для маленьких слабых гусениц такие кладовые были очень важны. Теперь, выросшие и окрепшие, они не трогают хвою внутри зимнего гнезда. Почему? Ответ прост. Если бы хвои, входящие в состав постройки, были объедены, то они быстро засохли бы и гнездо развалилось бы. Свежие иглы – прекрасная опора для гнезда. И как бы ни была голодна гусеница, этих хвоинок она не тронет.