Жизнь науки
Шрифт:
Я покинул Париж 6 июня 1865 г., направляясь в Алэ в департаменте Гард, в котором культура шелковицы играет более значительную роль, чем в каком-либо другом, и где болезнь свирепствовала с ожесточением. Сбор коконов оказался ничтожным, одним из наиболее жалких, которые когда-либо видели, несмотря на применение прекрасной грены, доставленной из Японии. Период выкормки шелковичных червей недавно закончился. Однако мне смогли указать хозяйство, расположенное в одном километре от города, в котором выкормка только заканчивалась. Я поселился рядом с маленькой червоводней и начал изучать возможно полнее, путем беспрерывных наблюдений, природу заболевания. В сентябре 1865 г. я представил отчет Академии наук о моих первых наблюдениях, соблюдая при этом необходимую осторожность, которая обусловливалась моей неопытностью. Мои исследования
«Верить, что явление имеет место потому, что ты этого желаешь, есть величайшее безрассудство». (Bossuet, De la Connaissancec du Dieu et de sot-тёте, 16)
ПАМЯТИ МОЕГО ОТЦА СТАРОГО СОЛДАТА ПЕРВОЙ ИМПЕРИИ КАВАЛЕРА ОРДЕНА ПОЧЕТНОГО ЛЕГИОНА
Чем старше я становлюсь, тем лучше я понимаю твою дружбу и превосходство твоего разума.
Усилия, которые я посвятил этим и предшествующим исследование, являются плодом твоего примера и твоих советов.
Желая почтить эти благоговейные воспоминания, посвящаю этот труд твоей памяти.
Л. Пастер
Мысль об этих исследованиях была мне внушена нашими несчастиями. Я предпринял их сразу после войны 1870 г. и продолжал беспрерывно с того времени с намерением вести их до тех пор, пока не будут достигнуты прочные успехи в производстве, в котором Германия нас опередила.
Я убежден, что нашел неоспоримое практическое решение трудного вопроса, который я перед собой поставил, а именно: найти способ производства, применимый во все времена года и повсеместно, не требующий, как современные способы производства, применения дорогих охлаждающих средств и установок и, тем не менее, дающий преимущество неопределенно долгого сохранения продукта.
Эти новые изыскания основаны на тех же принципах, которые служили мне путеводной нитью в моих последованиях о вине, об уксусе и о болезнях шелковичных червей, на принципах, плодотворность и применение которых, на мой взгляд, безграничны. Этиология заразных болезней находится, быть может, накануне дня, когда на нее, благодаря этим принципам, прольется неожиданный свет.
Что произойдет в крупной промышленности при применении способа производства пива, выведенного из моих наблюдений и из ценных новых фактов, на которых он основан? Я не стану предвосхищать, как в будущем разрешатся эти вопросы. Время — лучший ценитель научных
работ, ц я знаю, что открытие промышленного значения редко приносит плоды первому изобретателю.
Я начал мои исследования в Клермон-Ферране, в лаборатории и при содействии моего друга Дюкло, профессора химии Факультета наук в этом городе. Я продолжал их в Париже, а под конец на большом пивоваренном заводе, несомненно, первом во Франции, принадлежащем братьям Туртель, в Тантонвилле. Я считаю своим долгом открыто поблагодарить этих культурных промышленников за их исключительную любезность. Я должен также публично выразить свое почтение Купу, искусному пивовару в Шамалиере около Клермон-Феррана, равно как и г-ну Вельтану из Марселя и г-ну Тассиньи из Реймса, которые с похвальной готовностью предоставили в мое распоряжение свои заводы и их продукцию.
Париж. 1 июня 1876 г.
МЕЧНИКОВ
Илья Ильич Мечников родился в имеппи Панасовка, вблизи Харькова. Девятнадцати лет он окончил Харьковский университет, имея уже несколько опубликованных работ. Свое образование он продолжил за границей: работал в Германии у Лейкарта, пока не рассорился с ним, а затем в Италии, где оп встретился и подружился с И. М. Сеченовым и А. О. Ковалевским, работавшими на Морской научно-исследовательской станции в Неаполе.
Возвратившись в Россию, Мечников в Петербурге получает степень магистра; его исследования по эмбриологии беспозвоночных, проводившиеся вместе с Ковалевским, были отмечены премией имени Карла Бэра. В 1867 г. Мечников становится доцентом Петербургского университета, а через два года его выбирают профессором Новороссийского университета. В Одессе Мечников напряженно работал двенадцать лет,, продолжая исследования в области эмбриологии беспозвоночных. Работы в области экспериментальной морфологии, которую оп вместе с Ковалевским по существу создал, сыгралп важную роль в установлении эволюционного учения и подготовили. Мечпикова к его последующим работам в области микробиологии.
Осенью 1882 г. Мечников уехал в Италию, в Мессину и там он сделал, быть может, свое основное открытие — открытие фагоцитоза, ставшее затем для него исходным для объяснения механизма борьбы организма с болезнетворными микробами.
В 1884 г. Мечников возвращается в Одессу и возглавляет первую в России бактериологическую станцию. Однако, пе получив достаточной поддержки своих работ, Мечников вскоре навсегда покидает Россию. Он переехал в Париж, приняв приглашение Пастера работать в Пастеровском институте. В последний, парижский период своей жизни, Мечников развивает исследования в области микробиологии и иммунологии. В 1892 г. выходят его «Лекции по сравнительной анатомии воспаления», а исследования в области иммунитета были подытожены Мечниковым в его капитальной монографии «Невосприимчивость в инфекционных болезнях».
Беспокойный и неуживчивый характер Мечникова приводил его в молодости к состоянию глубокой депрессии. После смерти первой жены в 1873 г. Мечников покушался на самоубийство. В более зрелые годы его отношение к жизни изменилось, как это видно из его «Этюдов оптимизма». Эволюция философских и методологических взглядов Мечникова была ярко рассказана им в книге «Сорок лет искания рационального мировоззрения» (1913). При жизни работы Мечникова были широко признаны, и в 1908 г. совместно с пемецким иммунологом и инфекциоиистом Эрлихом он получил Нобелевскую премию по биологии и медицине. Под конец жизни Мечников заинтересовался геронтологией. Он умер в Париже в возрасте 71 года.
Ниже следует предисловие и введение к книге Мечникова «Невосприимчивость в инфекционных болезнях».
Господам Дюкло и Ру
Дорогие друзья!
Позвольте мне посвятить Вам эту книгу. Она представляет свод 25-летней работы. Значительная часть последней была выполнена около Вас, всеми силами облегчавшими мне мою задачу.
Когда, скоро 14 лет тому назад, Вы пригласили меня работать рядом с Вами и нашим высокочтимым учителем, основавшим этот Институт, где мы все соединили свои усилия, Вы далеко не разделяли моих теории. Они казались Вам слишком виталистическими и недостаточно •физико-химическими. Но со временем Вы убедились в том, что идеи мои имели основание, и с тех пор всячески поощряли меня продолжать исследования по начертанному мной пути.