Жизнь по частям
Шрифт:
Одно жаль: не ему, Джосандру, такая идея в голову пришла. А ведь на поверхности лежала… Как и блоки восприятия — тоже не великой сложности задумка. Зато каков эффект: видеть мир таким, каким он тебе нужен!.. Мог, мог додуматься и сам. И пусть бы устройства кто-нибудь другой разработал — идея-то все равно его была бы. Да… был бы сейчас известным и богатым. И тогда не он писал бы про других, а его, Джосандра, осаждали бы журналисты, наперебой пытаясь узнать мнение великого изобретателя по поводу любой чепухи.
Мужчина с трудом заставил себя выплыть из моря грез. Встал, походил быстрым
Ничего. Ничего. Придет и его минута славы. А уж тогда… тогда он выжмет ее досуха.
Джосандр вдруг замер посередине кабинета.
Конечно! Бедняки. Вот его шанс. И как только он сразу не понял? Еще отказаться хотел, дурак!
Почему-то еще никто не снимал о них фильмов. Многие и вовсе не видели, как беднота живет. Знают только, что это где-то в самом центре города. Кстати, недалеко от редакции. Так что… да, фильм про московское дно вознесет его, Джосандра, на самую вершину.
Нужно только найти стержень — тему, вокруг которой все выстроить. Некое радикальное отличие бедняков от нормальных людей. Противопоставить стороны друг другу. И на этом конфликте сыграть. Можно, кстати, слегка спровоцировать героев фильма, чтобы подогреть страсти. Можно…
Джосандр помотал головой, останавливая разбег мысли. Надо успокоиться и все делать по порядку. Иначе ничего путного не выйдет.
— Архив загружен. Найдено три совпадения по персонажам.
Журналист обрадованно потер руки. Отлично! Значит, трех бедняков он снимал как минимум дважды. Скорее всего, они запомнили журналиста. А раз согласились сниматься снова, то относятся к нему неплохо. Вот с ними и надо договариваться о постое.
Включив режим визуализации, он принялся отсматривать репортажи, в которых Хранитель нашел совпадения. Это не заняло много времени.
— Вот черт! — вынырнув из виртуального мира, Джосандр досадливо хлопнул ладонью по столу.
Было отчего расстраиваться. Эти три бедняка появлялись в двух его последних репортажах. Тех, что он накануне разместил на портале редакции. И если в одном сюжете Джосандр вставал на защиту своих героев, то во втором…
— Вот же черт… — повторил журналист уже спокойнее. Если они видели оба материала, то вряд ли примут его с распростертыми объятьями. А если только один, приятный для них? А если вообще не видели… впрочем, нет, вряд ли. Для них стать героями сюжета — событие. Не пропустят ни за что.
Джосандр плюнул и решил все равно начать с этих бедняков. В конце концов, не все ли равно? Надо договариваться, а там будет видно. Не получится, тогда и к другим можно сходить.
Следующий час журналист посвятил тщательному изучению репортажей и подготовке к переселению в центр города. Из сюжетов стало ясно, что тащить с собой все необходимое, вплоть до кровати, не нужно. Как ни странно, но обстановка в жилищах бедноты оказалась лучше той, что он себе представлял. Достаточно было взять предметы личной гигиены и запасную одежду.
— Надо же, — пробормотал Джосандр, прокручивая в голове кадры последнего материала. — Не такие уж они и бедные… ну-ка, ну-ка!..
Торопливо вернувшись в виртуальный кабинет, журналист нашел заинтересовавший его отрывок репортажа.
Люди в кадре почти все время выглядели
Джосандр напрягся, уловив, как где-то в душе едва заметно дрогнувшая струна породила смутное предчувствие тайны.
«Вот как? Словно это не он бедняк, а мы. Ну, посмотрим, посмотрим».
Завершив приготовления, журналист взглянул на коммуникатор. Тридцать две первого. Что ж, перекусить — и в путь!
Уже забираясь в «Летуна», он вспомнил про Юлиоль с Мишалкой. Стоило бы их предупредить, чтобы не ждали к ужину… и завтраку, и так далее.
«Вот обустроюсь у бедняков, тогда и расскажу, — решил он после недолгих раздумий. — А то, может, еще и не получится ничего — не пустят к себе и все».
Впрочем, журналист тут же постарался отогнать от себя эти мысли. Такой шанс в карьере выпадает нечасто, и надо быть полным дураком, чтобы не вылезти из кожи вон ради успеха.
Полет был недолгим. Аппарат мягко приземлился у порядком обветшалой кремлевской стены, и Джосандр вышел наружу. Жилища бедняков — уродливо-безликие небоскребы — обступали бывшую крепость, нависая над ней тысячами тонн металла и стекла.
Власть, многие века обитавшая в центре Москвы, однажды оставила его. Ее органы довольно равномерно рассредоточились по окраинам, благо прогресс сделал ненужными регулярные встречи и совещания лицом к лицу. Только тогда люди, привыкшие считать окрестности Кремля землей обетованной, разглядели, что она почти непригодна для жизни.
В небоскребах, некогда ставших последним свидетельством безумия, охватившего город: «Лучшие квартиры с чудесным видом на Кремль! Спешите, квадратные метры улетают быстрее птиц!» — теперь ютились только бедняки, которые были не в силах позволить себе иное жилье. Все остальные вслед за правительством переселились поближе к границам Москвы.
«Хоть и тесно у них, а обстановка все же неплохая», — снова подумалось Джосандру, пока он шагал к одному из небоскребов.
Впрочем, журналист тут же объяснил себе это тем, что высотки изначально были элитным жильем. Бедняки просто получили его в наследство от прежних хозяев. Кое-кто, видимо, оказался бережлив и сумел сохранить обстановку.
— Здравствуйте! — сказал Джосандр черному глазку камеры, вмонтированному в прут кованой ограды, окружавшей нужный ему дом. Еще один анахронизм. Во всем остальном городе давно уже пользовались Хранителями Дома, которые сами распознавали гостей, избавляя хозяев от лишних хлопот: кого надо — встретят и проводят, прочим — откажут, а если что, то и жандармерию вызовут. — Мы с вами встречались совсем недавно. Накануне, если быть точным. Я…
— Мы смотрели ваши репортажи. Оба, — раздавшийся в ответ мужской баритон изобиловал ироничными нотками. Обладатель голоса помолчал немного, видимо, наблюдая за сменой выражений на лице Джосандра, затем весело хмыкнул и продолжил: — Чем обязаны новому визиту светила московской журналистики? Неужели есть еще и третья сторона, которой тоже нужен свой репортаж?