Жизнь под чужим солнцем
Шрифт:
Чья-то рука тяжело опустилась ей на плечо. Даша вскрикнула.
— Ты что? — спросил Максим. — Замечталась? Извини, если напугал. У нас игра давно закончилась, тебя все нет и нет. Хочешь на парашюте за катером полетать? Эй, — всмотрелся он в ее лицо, — да что с тобой?
— Я нашла Алинину книжку, — сказала Даша, — и поговорила с Никитой.
И она рассказала Максиму о своих подозрениях. Тот взял ее за руку и повел к берегу.
— Так, давай-ка мы с тобой присядем, и ты еще раз мне все сначала расскажешь. А то что-то я не понял, при чем здесь мальчик Андрей.
Даша послушно рассказала еще раз. Выслушав, Максим уточнил:
— Ты
И, получив утвердительный ответ, продолжил:
— Теперь вспомни, кто и когда уходил в корпус, и надолго ли. Возьми и запиши на листочке, хотя бы приблизительно, время. Если этот твой Никита не уходил больше чем на двадцать минут, можешь забыть о нем, потому что провернуть такое убийство за меньшее время невозможно.
Забыв о том, что она не собиралась искать убийцу, Даша начала припоминать. Никита постоянно то уходил, то приходил, но все это происходило достаточно быстро. Он приносил сок, потом играл в пляжный волейбол, потом около одиннадцати ушел к Алине в номер и быстро вернулся. Никита утверждает, что разговаривал с ней. То есть в одиннадцать Алина была еще жива. Сама Даша пришла в номер около часа и нашла ее убитой…
— Я не помню, — пожаловалась она. — Мне казалось, что все постоянно куда-то ходят.
— Постарайся, это не так уж сложно. Представь себе, кто где был на пляже. Может, у тебя зрительная память хорошая?
Даша попыталась вспомнить вчерашнее утро, но оно казалось таким далеким, как будто прошла целая неделя. Да, припомнила она, Никита уходил второй раз, и она не видела, как он возвращался. В ее памяти всплыл толстый Борис, которому Никита протягивал бокал с водой. А где потом был Борис? Она мысленно расставила всех по местам на пляже. Борис лежал недалеко от нее, но она отчетливо помнила, что обратила внимание на две вещи: во-первых, Аллы в тот день на пляже не было, а во-вторых, лежак Бориса долго оставался пустым.
— Они оба уходили надолго, и Борис, и Никита, — уверенно сказала Даша.
— А при чем здесь Борис? — удивился Максим.
— При том, что он тоже мог ее убить, — ответила Даша и тут сообразила, что говорит. На нее волной нахлынул страх. Все, хватит, она слишком заигралась! А это вовсе не игра. Господи, что она делает?
— Максим, знаешь что, — очень серьезно заговорила Даша, — давай мы с тобой на эту тему больше не будем говорить, хорошо?
— О чем не будем? О Никите?
— Вообще не будем говорить о смерти Алины и о том, кто ее убил. Я тебе уже объяснила почему.
Он попытался что-то сказать, но Даша его остановила:
— Все, прошу тебя, не надо больше!
В ее голосе звучал такой страх, что он замолчал. Даша помолчала немного, потом собрала свои вещи и повернулась к нему:
— Пойду все отнесу, а потом буду в столовой, уже скоро обед, кажется. Тебе место занять?
Он покачал головой.
— Спасибо, я на обед не пойду, есть что-то не хочется. Увидимся вечером.
Даша повернула ключ, зашла в номер и бросила пакет на стул. В комнате было хорошо. Так хорошо, что не хотелось никуда уходить. «Пойду на обед попозже», — решила она, легла на кровать и закрыла глаза. Замечательно, когда есть кондиционер, вот бы ей такой в квартиру… Вспомнив, какая духота стоит в ее маленькой хрущевке в июле, Даша вздохнула и открыла глаза. Кондиционер работал с такой силой, что даже штора на окне слегка шевелилась.
То место на шее, которое ее папа любовно называл загривком, словно обдали холодом. Через несколько секунд холод распространился по всему телу, исключая только голову. Голова была горячая, как будто у Даши резко подскочила температура. «Я не включала кондиционер, — лихорадочно думала она, — я точно помню, что хотела включить его после обеда. Кто-то вошел в мою комнату, что-то здесь делал и включил кондиционер, потому что было невыносимо жарко. Зачем?» Ответ мог быть только один. Нет, ответов могло быть два. Или у нее что-то искали. Искать у нее было нечего. Или у нее кого-то искали. Искать в Дашином номере могли только саму Дашу. «Приходил тот же человек, который убил Алину, — бежали ее мысли почти спокойно. — Он убьет и меня, хотя я и не понимаю зачем. Может быть, это Никита. Какая разница? Мне нужно немедленно уезжать отсюда».
На деревянных ногах она подошла к двери и долго стояла, не двигаясь, боясь открыть ее. В конце концов, обругав себя самыми страшными словами, которые слышала от дедушки, Даша дернула дверь на себя и выскочила в коридор. Девушка, мывшая пол около соседнего номера, посмотрела на нее с удивлением, и Даша вспомнила ее — та самая горничная, которая помогала ей собирать вещи в их с Алиной номере.
— Простите, — обратилась к ней Даша охрипшим голосом, — вы никого не видели около моего номера?
Та покачала головой, и Даша не поняла, то ли девушка не понимает вопрос, то ли отвечает отрицательно.
— Спасибо, — проговорила она и собиралась уходить, когда та что-то сказала.
— Что? — переспросила Даша, подходя ближе.
— Жарко, в номер жарко, — девушка показывала рукой на Дашину дверь. — Я тебе включить кондишен, но ты потом сама, хорошо? А то очень жарко.
Даша прислонилась к стене, постояла так немного и вернулась в свою комнату. Она чувствовала себя полной идиоткой. Полнее некуда.
Она немного опоздала на обед, и к большим столам с подогревом уже выстроилась очередь с подносами в руках. Даша пристроилась в хвост, с грустью подумав, что ее любимые баклажаны сейчас разберут и ей ничего не останется. «О чем ты думаешь, а? — поинтересовался внутренний голос. — Алину убили, а ты переживаешь из-за каких-то переперченных баклажанов!» Даша велела внутреннему голосу замолчать, и тут сзади ее позвали:
— Даша! Здравствуйте еще раз! — за ней стояла Инна. — Мы с вами сегодня виделись в холле, но, по-моему, вы меня даже не заметили, так были расстроены. Я вам очень сочувствую, — грустно сказала она, и Даша почувствовала признательность к этой невысокой темноволосой женщине, к которой Алина относилась так надменно.
— А где ваш муж? — поинтересовалась Даша, но тут же сообразила, что вопрос звучит бестактно. — Я хочу сказать, — смутилась она, — вы обычно всегда вместе обедаете.
— Да нет, на самом деле не всегда. Я его иногда лишаю обеда, — улыбнулась Инна. — Понимаете, у него предрасположенность к полноте, как у большинства турецких мужчин, вот я и держу его в черном теле. Ну, конечно, спортом он занимается, плавает помногу. В отличие от меня — я-то воду не очень люблю.
— Как же так? — поразилась Даша. — А зачем вы тогда на море отдыхать поехали?