Жизнь после смерти в изложении Джерома Эллисона
Шрифт:
Майерс знал, что высшие сферы сознания недоступны пониманию среднего, живущего на земле человека, – исключением могут быть лишь вспышки интуиции. Однако Майерс подробно рассказывает об этих мирах, лежащих за пределами досягаемости для нашего земного разума, я полагаю, только для того, чтобы дать нам понять, что такие миры есть, что они действительно существуют. Они действительно достижимы как для нас самих, так и для наших близких, если только мы будем хотеть достичь их достаточно сильно. Майерс хотел, чтобы человеческий разум раз и навсегда освободился от всякого страха перед смертью, хотел уверить нас в том, что смерти в действительности нет – есть только изменения в форме сознания.
Как медиуму-практику мне приходилось иметь дело главным образом с теми сферами, которые
Хотя вспышки духовного света и могут иногда на короткое время озарять потёмки, в которых находится разум среднего человека, всё-таки в проблеме жизни после смерти чаще всего его внимание привлекает только сам непосредственный переход от жизни к смерти и затем – в третью сферу бытия. Очень многие «средние» души с большой готовностью остаются на третьей ступени развития очень долгое время – иногда на многие столетия, – считая, что это и есть подлинное царствие небесное, и не прилагая никаких усилий к своему дальнейшему развитию.
Если мы вспомним, что именно сообщал нам Майерс через мисс Камминс в начале 30-х годов, мы будем удивлены тем, как злободневно звучит сегодня многое из сказанного им тогда. Демографический взрыв, загрязнение окружающей среды, тайная подготовка войны военно-промышленными кругами, подавление человеческого духа индустрией и политикой, «сверхпривязанность» человека к земным благам (эти темы сегодня в центре внимания наиболее вдумчивой и серьёзной современной прессы) – обо всём этом самым серьёзным образом предупреждал нас Майерс ещё целое поколение тому назад.
Обычно (и ошибочно) полагают, что люди, перешедшие в потусторонний мир, приобретают способность предсказывать будущее. Однако хотя они и не могут предсказывать события, но в состоянии различать тенденции их развития, а это несколько другое. «Ни одному человеку не дано полностью знать тайны грядущего, – писал Майерс. – Но мы, души, обитающие в… Эйдосе, смутно улавливаем направленность человеческой мысли и поэтому в состоянии предчувствовать, что человек сделает в недалёком будущем».Ясное прослеживание этих тенденций глубоко заботит Майерса: «Я прошу сегодня всех живущих на земле людей, мужчин и женщин, отделить в своём сознании человеческое существо от машин и жизнь – от золота. В неутомимом и непрерывном скрежете зубчатых передач и вращающихся без остановки колёс, производящих вам так называемую цивилизацию, так мало досуга и покоя для тишины или философских размышлений, из которых рождается здание. Какая мрачная судьба может ждать детей завтрашнего дня, если их сознание не пробудится и они тоже окажутся в жёсткой хватке этого создания без души – машины, этого последнего и завершённого воплощения бога материализма».
Майерс указывает на опасность необузданных националистических чувств, раскалывающих человечество на ненавидящие друг друга и друг друга страшащиеся национальные группы. Это задерживает осознание той истины, что человечество представляет собой единое целое и его проблемы не могут быть разрешены иначе, чем его объединёнными усилиями. «Нации могут скатиться в пропасть войны или порождать и рассеивать нищету и несчастья благодаря многомиллионному приросту населения». Об окружающей среде: «Ни красота, ни здоровье не могут выжить и расцвести, когда нации уничтожают нации и машины разрушают машины». Машинное мышление представляет опасность для развития духовных сил человека. «Механизм без души должен быть слугой, а не господином мыслящего человеческого существа. Мир должен видеть идеал не в количестве, а в качестве».
Люди часто спрашивали меня о «статусе» самоубийц в потустороннем мире. Взгляд Майерса на самоубийство более практический, чем моралистический. Крайне негативное, угнетённое душевное состояние самоубийцы в момент акта саморазрушения переносится и в потусторонний мир, ставя самоубийцу в чрезвычайно трудное положение в отношении приспособления к новой жизни. Раз за разом пробуждаясь, приходя в себя в стадии перехода к жизни после смерти, самоубийца не может понять, что он уже перешёл в другой мир. Он может впасть в полную панику, обнаружив, что больше не в состоянии управлять своим физическим телом. Наконец, в полной мере осознав, что он сам убил себя, он может глубоко сожалеть о содеянном, как это и было в случае с сыном епископа Джеймса Пайка, в котором я смог оказать некоторую помощь.
Молодой Пайк покончил с собой из-за пристрастия к разрушительному наркотику ЛСД. Обнаружив, в какое тяжёлое положение он себя поставил, сын епископа пришёл в отчаяние. Он принялся проделывать всё, что обычно считается эффектом полтергейста, – разбивал вещи, приводил в беспорядок одежду, передвигал предметы, загибал и разбрасывал булавки, переставлял и перекладывал книги, которые могли бы привлечь к памяти о нём, – всё это с единственной целью позвать на помощь в своей беде. Епископ наконец понял, в чём дело, и стал искать помощи у медиумов, в том числе и у меня. Так стал известен печальный рассказ юноши о своей участи, и были приведены в движение силы, которые могли ему помочь.
«Тревожное чувство, ведущее самоубийцу к самоубийству, – писалМайерс из иного мира через мисс Камминс, – окутывало его, словно облако, из которого мы долгое время не можем его освободить. Его эмоции и мысли, весь настрой его ума создают барьер, который только он сам может преодолеть собственными напряжёнными усилиями, мужественным самоконтролем и прежде всего тем, что изо всех сил своей души призовёт высшие существа помочь ему и освободить».
«Внезапная смерть», упоминаемая в знаменитой молитве и настолько обычная для нашего времени войн и автомобильных катастроф, – ещё одна тема, вызывающая множество вопросов. И снова Майерс выказывает практичность. Сложности, создаваемые внезапной смертью, говорит он, кроются главным образом в том, что у души не было времени подготовиться к переходу. Душа человека, погибшего внезапно в расцвете сил, какое-то время может блуждать среди сцен земной жизни, прежде чем осознает свою новую ситуацию. В этом состоянии душа его не скоро начинает понимать необходимость помощи со стороны других бесплотных индивидов в её собственном приспособлении к новой жизни и потому долго не прибегает к их услугам. Однако, как показывает мой собственный опыт медиума, во многих случаях переход в потусторонний мир после внезапной смерти происходит без больших отклонений от нормы и довольно спокойно. Нормальный переход, – говорит Майерс, – это простое и спокойное погружение в приятный, а иногда и блаженный, восстанавливающий силы сон. В течение этого периода астральное тело – этот излучающий свет «двойник», который сопровождает наше физическое тело с эмбрионального состояния и который ясно виден людям, одарённым парапсихическими способностями наблюдать ауру, – отделяется.
Это отделившееся от земных останков тело, хотя и первоначально пребывает в состоянии сна, живо, как и прежде, но только теперь существует исключительно в диапазоне волн астральных тел. В этот период отдыха могут приходить сны с воспоминаниями о земной жизни.
После пробуждения душу обычно встречают и приветствуют друзья, бывшие коллеги и родственники, совершившие ранее свой переход в иной мир.
Майерс не выражал неодобрения в отношении использования лекарств или наркотиков, ускоряющих кончину и переход в другой мир неизлечимо больных пациентов, хотя, по его мнению, для такого перехода необходимо отвести несколько дней. «В этих обстоятельствах милосердный врач имеет полное право на то, что закон до сих пор рассматривает как убийство». Медицина добьётся гораздо большего в понимании болезней, говорит Майерс, когда врачи начнут видеть связь между физическим телом и душой человека.