Жизнь после
Шрифт:
В самом мегаллаполисе люди, которые раньше обвинялись в различных преступлениях, старался ходить с немного припущенными голосами вниз, так как это «Угодно Аллаху, ибо люди могут не увидеть, чем можно искуситься и впасть во грех, тем самым отвергнуть Его». И малейшей отступление от этого правила, которое не удалось оправдать, могло повлечь за собой расплату, в виде пяти ударов дубинкой по спине или оплатой штрафа.
И порой нельзя было определить, кого осуждали, а кого – нет. Но своих людей горожане отличали даже по походке и могли сказать, откуда прибыл человек, из какого региона Конфедерации,
Два человека медленно шли по улочкам города размашистым шагом. Такой шаг не был приемлем для обычной походки, так как утверждён Проповедью-112 второго Верховного Муфтия, как «шаг, приемлемый для спешки»…
Пара человек, облачённых в обычные восточные одежды, вроде которых носят в пустынях, совершенно не понимая, что они нарушали «Правило светских одеяний в городах, установленное Проповедью-67 восьмого Верховного Муфтия». И с виду, похожие на остальных, они становились белыми грачами посреди чёрных ворон. Большинство горожан ходили в белых, серых, бежевых или подобного оттенка одеяниях.
Мужская одежда жителей мегаллаполиса представляла длинную тунику, из-под которой выступали специальные монохромные брюки, укрывавшие чёрные туфли.
Женщины же все поголовно были облачены в хиджабы, скрывающие всё. Даже глаза были покрыты специальной полупрозрачной тонированной плёнкой, а руки укутывались в чёрные перчатки. Всё это предпринималось, чтобы «Сокрыть женское искушающее тело, дабы не допустить умозрительного греха, который разовьётся в сознании» – как сказано в Проповеди самого Ислам-Халифа, а иначе – высшего религиозного лица в государстве.
Ну а «белые грачи» оделись настолько несуразно для местного колорита, что могли вызвать подозрение у полиции, обычных горожан или «Младших Кади». На двух мужчинах висит и трепыхается при каждом шаге белая довольно мешковатая куртка, подпоясанная кожаным ремнём, которые покрывался широким красным платком, шаровары, уходившие под высокие сапоги и пустынный капюшон, с лицевой маской. Оба одеяния имели белоснежный цвет, подобно многим туникам мимо них проходящих.
Вся соль заключается в том, что подобная одежда дозволялась только пустынным торговцам, которые в Мекке не появлялись или были там очень редко и такой вид вызывает только перешёптывания за спиной и удивлённые взгляды. Но мужчин это не останавливает, и они идут дальше, стараясь не замечать груза подозрительных взглядов, уставленных на них.
– «Гнездо», сколько ещё до цели? – прозвучал вопрос, заданный в мини-микрофон, скрытый под пустынным капюшоном.
– Вы уже устали? – прозвучал вопрос, искажённый в сарказме.
– Послушай, если бы не ты… Морс… – С холодным упрёком уже начиналась перепалка.
– То что, вы бы ещё десяток лет провели в бесконечных поисках по всему миру… успокойся Тит и следуй цели, – спокойно ответил голос из рации. – Через сто метров повернёте направо.
– Тише, Тит, – полилась холодная речь от соседа рядом. – Ты только раскроешь нас, а мы и так как бельмо здесь.
Но брат-лейтенант, пребывая в холодном спокойствии, не мог не возмутиться тому, что происходит. Три дня назад было названо место укрытия той девушки, которая может повлиять на всю обстановку в Автократорстве, что не могло не вызвать всеобщее ликование. Но место оказалось зашифровано так сильно, такими по истине удивительными системами защиты, что после его дешифрации половина информации повредилась, а ещё половина как оказалась завуалирована в виде стихов:
«На востоке, где царит власть абсолюта, где земля пустынна
Есть надежды нить, свет судьбы, там власть мрака опостыла.
В тех краях опасных для разума свободного
Царит диктат духовенства-государства произвольного
Это место [остальная часть информации повреждена при попытке изъять её из закрытого хранилища]».
Когда эти строки были произнесены в кабинете Магистра, сам Данте выдохнул и склонил голову, а Карамазов чуть не накинулся на Морса в гневе, перейдя к отборной ругани. Но всех поспешил успокоить бывший Верховный Отец, который призывал к размышлению и поиску места, полагаясь лишь на ум и полученные данные. Но на самом деле мест, подходящих под описания оказалось всего три, двое из которых разбросаны по ближнему востоку, а третье в самом Автократорстве.
Первое нужно было искать в Аравийской Конфедерации, что славилась своими пустынями и религиозным фанатизмом. Именно здесь в роли абсолюта выступал Утопический Ислам, что стал был и диктатом.
Второе место именовалось никак иначе – Турецкий Султанат, известный ревностным и даже фундаментальным преклонением перед Великим Султаном, даже чих, на публике которого мог восприняться как благословение правителя. Турецкий Султанат был известен ещё как «Пустыня Тысячи Убийц». А получил он своё прозвище от того, что некогда сюда были посланы тысяча убийц, чтобы устранить султана, но правитель их всех поймал и в буквальном смысле высушил на солнце. Диктатом тут явно служит сам Султан.
Ну, третье место веяло радиацией из самой Великой Пустоши, лежавшей на северо-востоке страны Рейх. Она всегда была известна своими радиационными пустынями, которые могли от жуткого накала, созданного войнами древности, сдирать кожу. И именно тут некогда располагался самый значимый Аванпост Империал Экклесиас, который создавался для религиозной обработки жителей центра и юга Балкан перед наступлением первого Канцлера. Именно в этом месте некогда собирались самые религиозные и фанатичные люди со всей Империи.
Услышав так нужную и единственную информацию, высказанную Флорентином и Карамазовым, Данте решил, разделить силы, попросту уяснив, что ораторские способности и связи Тетрархии тут не помогут. Карамазова и Эмилию он поставил работать в паре и отправил в Султанат, а сам с Титом и Морсом отправился в Конфедерацию.
Их поиски облегчены параметрами дома, который назывался в закодированной базе данных: двухэтажная постройка, выполненная в стиле местного колорита, находящаяся в центре севера главного города. Хоть под такое описание попадало множество зданий на старых картах и тех, что по новее Данте смог обнаружить в каждом месте поисков по каждому схожему дому, как будто их раскидали намерено. Такое поразительное сходство не могло не привлечь внимания Данте, который решил оставить выяснение этого вопроса на потом.