Жизнь с отцом
Шрифт:
Мицуэ. «Что он сбросил? Наверное, опять провокационные листовки…». Я смотрела на небо и уронила письмо под каменный фонарь. Я заметила его на земле и присела, чтобы поднять. В этот момент все вокруг стало бледно-белого цвета.
Такэдзо. А я увидел пламенный шар, по яркости равный двум солнцам.
Мицуэ. Ах, мой бедный папочка…
Такэдзо. В центре шар был ослепительно белого цвета, по краям — неприятно желтый и красный. Огромный шар… (Пауза.)(обращаясь к дочери). А дальше?
Мицуэ. От горячих лучей этого страшного пламеневшего шара защитил меня каменный фонарь.
Такэдзо(в восхищении). Этот каменный фонарь?! Впервые слышу! Стоил он довольно дорого! Значит, достоин был своей цены.
Мицуэ. Если бы я не получила письмо от Акико-сан, я бы не присела в тот момент у каменного фонаря. Вот почему говорю, что Акико-сан меня спасла… (Мицуэ внезапно закрывает лицо руками.)
Такэдзо. Что с тобой?
Мицуэ. В то утро Акико-сан первым поездом вернулась из Мидзусимы в Хиросиму.
Такэдзо(отчаянно). Ах…
Мицуэ. Она каждый вечер проводила дополнительные занятия, для этого требовались бумага и печатная машинка. Она приехала в Хиросиму, чтобы получить все это в канцелярии своей гимназии.
Такэдзо. И что? Что случилось? Неужели…
Мицуэ. Она зашла к маме в Нисиканнон и ровно в 8 часов отправилась в школу. Бомба взорвалась, когда она проходила мимо больницы красного креста в районе Сэнда.
Такэдзо(причитает). Ой, ой, ой…
Мицуэ. Мама Акико-сан нашла свою дочь только через день, среди других трупов на полу у запасного входа больницы…
Такэдзо. Как ей не везет.
Мицуэ(рыдает). Задняя часть ее брюк была полностью сожжена, ягодицы обнажились… маленький клочок иссохшей калы торччал…говорили… (Пауза.)
Такэдзо. Хватит. Я почти понял, почему ты запрещаешь себе обычное человеческое счастье.
Мицуэ.(молчит).
Такэдзо. Однако, доченька, можно рассуждать по-другому. Стань счастливой не ради себя, а в память Акико-сан…
Мицуэ(прерывает отца). Я так не могу!..
Такэдзо. Почему не можешь?
Мицуэ. Я обещала маме Акико-сан…
Такэдзо. Обещала?..
Мицуэ(кивая головой). Да, это похоже на обещание.
Такэдзо. И что ты обещала?..
Мицуэ. Я встретилась с матерью Акико-сан через три дня после взрыва. До этого меня приютила наша бывшая учительница госпожа Хориути. Она жила в Миядзима.
Такэдзо. Госпожа Хориути. Я где-то слышал это имя.
Мицуэ. В гимназии она преподавала икэбану.
Такэдзо. Ах, помню эту старую учительницу.
Мицуэ.(молча кивает головой).
Такэдзо. Тебе повезло, что она была столь любезной.
Мицуэ. Госпожа Хориути ободряла и поддерживала меня. 9 августа я вернулась в Хиросиму. В городе воняло, как будто пекли рыбу.
Такэдзо(нежно). Наверное, я был красиво сожжен.
Мицуэ. Я собрала твои кости, папочка, безутешно рыдая.
Такэдзо. Спасибо тебе за это.
Мицуэ. Затем я отправилась в Нисиканнон, где находился дом Акико. Весь район был полностью выжжен. Ее маму я нашла в подвале. Спина разбухла от ожога, как будто она несла большой мешок. Поэтому госпожа Фукумура лежала вниз лицом…
Такэдзо. Как это жестоко!
Мицуэ. Увидев меня, мама Акико-сан очень обрадовалась, встала и крепко-крепко обняла меня. Она благодарила меня за то, что я нашла ее. Но когда она рассказывала о своей дочери, лицо ее исказилось. Госпожа Фукумура гневно смотрела на меня… (Мицуэ не может продолжать.)
Такэдзо. Что она сказала?
Мицуэ. «Почему ты осталась в живых?».
Такэдзо. (недоумевает, не понимая).
Мицуэ. «Почему ты осталась в живых, а не моя дочь?!». (Пауза.)
Мицуэ. Мама Акико-сан скончалась в конце августа…
Такэдзо. Может быть, я ошибусь, если предположу, что Сидзуэ-сан была вне себя, потому и сказала такую нелепость…
Мицуэ(резко качая головой). Нет, неестественно, что я осталась жить!
Такэдзо. Не смей так говорить!
Мицуэ. Я чувствую себя виноватой в том, что осталась в живых…
Такэдзо. Ни в коем случае не говори так.
Мицуэ. Слушай, папочка…
Такэдзо. Не хочу слушать такие вещи.
Мицуэ(не обращая внимания на реакцию отца, продолжает). Почти все мои подруги погибли. Ногути-сан умерла, стоя в противопожарном водоеме. Ямамото-сан перед смертью бродила с черными разбухшими губами, казалось, что она держит во рту баклажаны. Като-сан, которая сразу по окончании института вышла замуж, скончалась, держа на руках своего ребенка, сосущего грудь. Младенец, рыдающий на руках у мертвой матери, тоже скоро ушел на тот свет, ничего не успев узнать об этом свете. Отоба-сан, которая стала работать на центральной телефонной станции, погибла в объятии со своими обожженными коллегами. До самого последнего момента они поддерживали друг друга, считали своим долгом не покидать место работы. Три года прошло с того дня, а мне до сих пор не известна судьба многих моих подруг. И дорогого папочку я тоже потеряла!..