Жизнь с препятствиями
Шрифт:
— Погляди, — говорит Одоакр, — какую я приволок волчицу.
Удачная охота. Сегодня хороший день. И вечер будет хороший.
Сколько лет Рим воевал с варварами, а все так просто — посадить варвара на престол…
Последний Ромул стоит над телом мертвой волчицы.
Праздник на улице Варфоломея
В жизни каждого Варфоломея есть своя Варфоломеевская ночь. Была такая ночь и у святого Варфоломея.
Она пришла с большим опозданием, где-то
И вот наконец…
Варфоломей побрился, надел свой лучший костюм, доставшийся ему в наследство от распятого учителя, и вышел на улицу.
На улице была ночь. Варфоломеевская ночь.
— Спасибо, родные, порадовали старика, — бормотал апостол, глядя, как братья во Христе уничтожают друг друга, — господь не забудет ваше святое дело!
Варфоломей прослезился. Потом выпрямился и крикнул громко, впервые за всю свою безответную жизнь:
— Так их! Истинно так! А теперь — этих!
К нему подошли двое.
— Именем Варфоломея! — сказали они и взяли святого за шиворот…
Была ночь. Варфоломеевская ночь. Варфоломеевская ночь, но уже без Варфоломея.
Простая старушка
Старушка подошла к костру, на котором сгорал Ян Гус, и сунула в него вязанку хвороста.
— О святая простота! — воскликнул Ян Гус.
Старушка была растрогана.
— Спасибо на добром слове, — сказала она и сунула в костер еще вязанку.
Ян Гус молчал. Старушка стояла в ожидании. Потом она спросила:
— Что ж ты молчишь? Почему не скажешь: «О святая простота»?
Ян Гус поднял глаза. Перед ним стояла старушка. Простая старушка.
Не просто простая старушка, а старушка, гордая своей простотой.
Памятник Мигелю Сервету
Кальвин сжег Мигеля Сервета. Кальвинисты воздвигли ему памятник.
— Вот здесь, — говорили кальвинисты, — на этом самом месте безвременно сгорел великий Сервет. Как жаль, что он не дожил до своего памятника! Если б он так безвременно не сгорел, он бы сейчас порадовался вместе с нами!
— Но, — говорили кальвинисты, — но он недаром сгорел. Да, да друзья, великий Сервет сгорел не напрасно! Ведь если б он здесь не сгорел, откуда б мы знали, где ему ставить памятник?
Отречение Галилея
— Между нами говоря, дорогой Галилей, я и сам думаю, что она вертится. — Отец инквизитор покрутил пальцем, показывая, как вертится Земля. — Но одно дело — думаю, а другое дело — говорю. Вы ученый человек, неужели вы до сих пор не поняли разницы?
— Нет, я понял, — сказал Галилей, — и именно поэтому я говорю, а не только думаю.
— В таком случае
Галилей вспомнил.
«Я уже стар, — подумал он, — и у меня впереди большая работа. Это очень важная работа, и не хочется умереть, не закончив ее…»
Святая церковь пышно праздновала отречение Галилея. Рекой лилось виной, приготовленное из крови Спасителя. А когда был провозглашен тост за дружбу науки и религии, отец инквизитор подмигнул Галилею и шепнул:
— А все-таки она вертится!
Ньютоново яблоко
— Послушайте, Ньютон, как вы сделали это свое открытие, о котором теперь столько разговору?
— Сам не знаю, как… Просто стукнуло в голову…
— Яблоко стукнуло? А ведь, признайтесь, это яблоко было из моего сада…
Они стояли каждый в своем дворе и переговаривались через забор, по-соседски.
— Вот видите, моя ветка свешивается к вам во двор, а вы имеете привычку здесь сидеть, я это давно приметил.
Ньютон смутился.
— Честное слово, не помню, что это было за яблоко.
На другой день, когда Ньютон пришел на свое излюбленное место, ветка была спилена. За забором под своей яблоней сидел сосед.
— Отдыхаете? — кивнул соседу Ньютон.
— Угу…
Так сидели они каждый день — Ньютон и сосед за забором. Ветки не было, солнце обжигало Ньютону голову, и ему ничего не оставалось, как заняться изучением световых явлений.
А сосед сидел и ждал, пока ему на голову упадет яблоко.
Может, оно и упало, потому что яблок было много и все они были свои. Но сейчас это трудно установить. Имени соседа не сохранила история.
Спектральный анализ
На вкус и цвет товарищей нет, и когда Ньютон заговорил сразу о семи цветах, у него стало в семь раз меньше товарищей.
— Он и прежде любил утверждать, что белое — это черное, — припоминали бывшие товарищи. — А теперь выходит, что белое — это красное, оранжевое, желтое, зеленое, голубое, синее и фиолетовое? Так, что ли, надо его понимать?
Все знали, как надо понимать, и все ничего не понимали. И тогда, чтобы им объяснить, Ньютон взял семь цветов и соединил в один белый цвет.
— Ну, знаете! Семь цветов — в один! — зашептались вокруг.
И у Ньютона стало еще в семь раз меньше товарищей.
Дон-Кихот
Говорят, что в самом конце Дон-Кихот все-таки женился на своей Дульсинее. Они продали Росинанта и купили себе козу. Коза дает два литра молока, но это, говорят, не предел. Говорят, бывают такие козы, которые дают в день до трех литров…