Жизнь в авиации
Шрифт:
"Тут без вмешательства Родиона Яковлевича Малиновского не обойдется", подумал я.
– Во время войны, - продолжал Шаповалов, - когда японцы часто провоцировали инциденты на границах, в гарнизонах размещали не только авиаторов, но и части других родов войск. Нередко пограничные авиагородки полностью занимали пехотинцы или артиллеристы, а летчиков переводили в тыловые районы. Аэродромы остались, жилой же фонд, сами понимаете, весь оказался занятым. А когда были переброшены войска с запада, положение с жильем еще более обострилось.
– А как дела с аэродромами, ангарами, мастерскими?
– Нечем хвастаться. Кое-где полосы
Самолет приземлился в Сан-Шилипу. Ко мне подошел высокий полковник с обветренным лицом. Лохматые, сросшиеся брови, крупный волевой подбородок. Это В. И. Семенов, с которым мы работали еще в 1937 году в авиационном корпусе.
– Вот где довелось встретиться, Степан Акимович!- улыбаясь, сказал он после рапорта.
Здесь же, в Сан-Шилипу, я встретил З. П. Горшунова. Коренастый полковник с красным, как у индейца, лицом подошел ко мне и доложил:
– Командир десятого гвардейского Киевского Краснознаменного бомбардировочного полка гвардии полковник Горшунов!
– Где воевали?
– Под Ленинградом, товарищ генерал. А закончили свой боевой путь у Порт-Артура.
– Выходит, как в песне: "И на Тихом океане свой закончили поход".
– Наши летчики теперь очень часто поют эту песню, - подтвердил Зиновий Павлович.
– Каждый прошел немалый путь, прежде чем попал сюда, к берегам Желтого моря...
Затем Горшунов рассказал, как однажды гоминдановцы попытались обвинить авиаторов полка в провокации.
– Полигон находится на одном из островов Желтого моря, близ демаркационной линии. Как-то в штаб полка пришел запрос: кто бомбил по острову в Ляодунском заливе севернее установленной демаркационной линии? Накануне наш полк звеньями и одиночными самолетами вылетал на полигон. Там был очень опытный штурманский состав во главе с Василием Андреевичем Ильяшенко. За войну штурман полка совершил около трехсот вылетов, всегда привозил отличные подтверждения фотоконтроля, а тут якобы промахнулся по учебной цели. Я вызвал Ильяшенко, и мы полетели на полигон, чтобы с воздуха визуально обследовать весь район. Убедились, что ни одна бомба, сброшенная нашими экипажами, не разорвалась за пределами полигона. Для подтверждения сделали фотоснимки.
Что же оказалось на самом деле? Километрах в шести южнее полигона в этот день шли упорные бои между частями китайской Народно-освободительной армии и чанкайшистами. Чтобы оправдаться и дезориентировать свое командование, чанкайшистский генерал заявил, что "красным" китайцам помогли русские летчики, что они разбомбили его войска и бои на острове по этой причине закончились поражением гоминдановцев. На самом же деле части Народно-освободительной армии самостоятельно, без какой-либо помощи разгромили войска чанкайшистов...
Командир полка сообщил далее, что чаще всего приходится летать над морем, взаимодействовать с боевыми кораблями флота, бомбить по подвижным морским целям. Дело это не такое легкое, особенно если учесть, что экипажи раньше летали только над сушей. И в этом я убедился сам, когда побывал на одном из наших аэродромов.
В Приморье и на Сахалине очень своеобразные климатические условия. Почти на каждом аэродроме свой особый микроклимат. В прибрежной зоне много хлопот доставляют частые выносы на материк морского влажного воздуха, образующего завесы густого тумана.
Полковник
– В полку В. С. Логинова аэродром почти всегда открыт: никаких туманов. Там летчиков мучают только сильные ливни летом и обильные снегопады зимой. А вот у А. С. Куманичкина аэродром недалеко от моря. Ему особенно тяжело...
– В чем же дело?
– Очень обманчивая погода. То над аэродромом ни облачка, а то, буквально через несколько минут, густой туман. Бывает и так, что стена тумана километров на двадцать - тридцать не доходит до аэродрома и стоит целый день. Летать опасно: вот-вот нахлынет белая волна и окутает плотной пеленой самолеты на стоянках, спрячет все аэродромные сооружения, закроет взлетно-посадочную полосу. Беда, если к этому времени самолеты не успеют сесть.
– Как же Куманичкин выходит из положения?
– спросил я.
Платоненков рассказал, что командир полка вынужден высылать к побережью, откуда идет вынос морского воздуха, специальный патрульный самолет. Дежурный летчик постоянно сообщает на стартово-командный пункт, как себя ведет стена надвигающегося тумана. Если она стоит на месте или уходит к морю, то полеты продолжаются. А если передняя кромка выноса начинает перемещаться по направлению к аэродрому, тут уже не зевай, быстрей сажай самолеты.
– А как вы боретесь со снежными заносами?
Ответил подполковник Г. С. Концевой, заместитель командира:
– Расчищаем снег день и ночь. Иногда самолеты заметает до штыря антенны. Приходится мобилизовывать на борьбу со снегопадом всех, кто может держать в руках лопату, в том числе и семьи военнослужащих...
Уже третьи сутки наш пароход разрезал форштевнем зеркальную гладь Тихого океана. Вместе с командующим Дальневосточным военным округом генерал-полковником Н. И. Крыловым, генералами П. А. Ротмистровым, П. А. Курочкиным, Г. Ф. Одинцовым мы направились в морское путешествие. На одном из островов сделали первую остановку. Здесь мы увидели оригинальное сооружение на одном из бывших японских аэродромов. Как стало известно, в зимнее время японцы не базировали свою авиацию на Курильских островах. С наступлением же теплых дней с Хоккайдо и других островов архипелага сюда перелетали авиачасти и проводили учебу. Надо сказать, что размеры аэродромов не внушали никакого доверия. К тому же взлет производился только в сторону моря, а заход на посадку - над водой. Нужно было обладать незаурядным летным мастерством, чтоб в таких условиях посадить самолет на узенькую ниточку деревянной взлетно-посадочной полосы.
Ни бетон, ни металлические плиты, которые использовались для сооружения взлетно-посадочных полос на аэродромах в европейской части страны, на Курилах не выдерживали испытаний: деформировались. Японцы нашли оригинальное решение проблемы. Они сооружали деревянные взлетно-посадочные полосы и рулежные дорожки без единого железного гвоздя. Оказалось, что это очень практично, особенно зимой, когда неизбежны температурные колебания.
На другом острове Курильской гряды мы увидели более крупный аэродром, с несколькими полосами. В центре его высилась гора, которую опоясывала рулежная дорожка. У подножия горы японцы соорудили капониры, куда и закатывали самолеты на случай атаки аэродрома или стихийного бедствия. Входы в капониры ограждали подвижные (на роликах) металлические плиты - тоже мера предосторожности. Все это было очень искусно замаскировано под цвет окружающей местности.