Жизнь в рифму…
Шрифт:
Любовь со страстью перепутал…
Немыслим больше путь земной
Возьми к себе мою ты душу
Я каюсь, милая, я твой
Отстрою вновь, что я разрушил.. . –
– Простить? За что? За горе? Боль?
За миллионы звёзд потухших?
За море слёз? Спросить позволь?
За час предательства бездушный?
За
Что смертью скорой оказался?
Теперь и ты узрел пожар,
Коль всей душой ко мне собрался…
****
Колотит дрожь сперва от страха,
Но вот уж порвана рубаха,
И губ коснулся крест нательный,
Душа презрела миг смертельный
И нечего уж не боясь:
В ладони Божьи отдалась.
А там и некогда дрожать:
Примкнув штыки – вперёд! Бежать!
Под свист картечи и шрапнели
Отчизны соколы летели,
Сминая вражеский редут,
Являя подвиг там и тут.
Никто и думать ведь не смеет:
Погибнет он иль уцелеет?
Покуда враг отчизну топчет -
Солдат на тяготы не ропщет,
Но стыдно трусости своей
Пред строгим взором матерей,
А – это, верьте, душу рвёт
И враг уж точно не пройдёт!
****
Война, заставшая врасплох
Беспечных белых лебедей,
Горячим пеплом первый вздох,
Отравлен быт простых людей.
И перевернуты страницы
Обычной жизни мирных лет.
Пылают заревом станицы,
Война оставила свой след:
Где град стоял – теперь руины,
Родную землю топчет враг,
Что Беларусь, что Украину,
Расстрел на месте – труп в овраг.
И жернова ее молотят
Колосья сотен тысяч душ,
В набат кругом в церквях колотят,
Жену с детьми оставил муж.
Беда кругом, боятся люди -
Животный страх всех обуял.
Пропахло смертью все в округе,
Погост теперь где град стоял.
И есть ведь те, кто видит прелесть
В разрухе созданной войной,
Им пламя треск, как листьев шелест
Перед
Но, слава Богу, все не вечно.
И пресловутая война
На самом деле скоротечна,
Хоть ранит в душу нас она.
И начинаются победы:
Отцы и деды рвутся в бой
И гонят прочь лихие беды,
На совесть жертвуя собой.
Их путь велик, как в сердце память
О них должна быть велика.
Им жизнь свою пришлось оставить,
Чтоб жили мы года, века.
И громко петь мы будем песни
Про подвиг наших матерей,
Про стойкий дух, про дело чести,
Ну и про белых лебедей…
***
Спаситель.
Они не шли. Но я ждала, я знала,
Ещё чуть-чуть всего лишь надо потерпеть
И жизнь свою я проживу сначала,
Но, как же трудно было мне не умереть.
Я каждый день молила о пощаде,
А голод выжигал мне кости изнутри.
Я, как свинья гнила в зловонном смраде,
Но я же сильная: "Терпи!" – твержу, – "Терпи!"
И вот заря… Взметались вдруг собаки,
Всё загремело – будто грянул гром.
Тряслись от грохота тюремные бараки,
Рвались уже к нам танки напролом.
Они пришли. Я верила, я знала!
А сил уж нет на встречу им идти.
Я на полу холодном тихо угасала,
Но Бог им всё же дал меня найти.
Сквозь пелену белёсого тумана
Увидела я красную звезду.
Как жаль что этого не видит мама,
Ведь ей Господь уж утирал слезу.
"Живые, братцы! Здесь! Живые!
Сюда скорей!" – я слышу чьи-то голоса,
А голоса свои уже – родные,
Не та привычная, звериная брехня.
Я потянула руки к свету словно
Пытаясь удержаться за него,
Вдруг, кто-то подхватил меня безмолвно,
И я, спасителя увидев своего,
От счастья долгожданного рыдала,
А он, родимый, плакал – как и я,
И, вынося меня из адского подвала,