Жизнь в стеклах (сборник)
Шрифт:
– Да? И ты будешь его во всём слушаться? А если он скажет нам по монастырям разбежаться, или детей нарожать, или в городе жить и работать? Ты его тогда тоже слушаться будешь?
Саша задумался.
– Ну-у, не знаю. Нет, наверное, ведь мы уже всё с этим решили. Мы оба точно знаем, что нам Божья воля жить в деревне вдвоём и спасаться без детей.
– Вот именно! – победоносно заявила Оксана.
– Ты к чему клонишь?
– А к тому, что мы уже всё и так решили! Зачем же себя и других обманывать? Духовник нужен, чтобы его слушаться. А я, например, точно знаю, что никого, кроме тебя, слушаться никогда не буду. Ты же, вообще, сам энергетический
– Ты права! Мы сами, без посторонней помощи, Христа нашли, сами и дальше будем решать, как жить! Книги святых отцов, в конце концов, есть! Можно по ним спасаться. Только всё равно нельзя без чёткой иерархии жить, мы не сможем развиваться. Но мне кажется, что выход есть, надо лишь пораскинуть мозгами…
– Ладно, будем думать! – заключила Оксана.
Она открыла глаза. Соня всё так же увлечённо что-то объясняла про нумерологию и хиромантию. Оксане вдруг стало до омерзения противно сидеть рядом с этой безвкусно накрашенной и развратной дурой. И ей-то она завидовала?!
– Слушай, тебе не надоело ещё фигнёй заниматься? Пошла бы лучше в церковь, Богу, что ли, помолилась?! – взорвалась Оксана.
Соня с удивлением уставилась на подругу.
– Э-э, красавица, да у тебя чакры вконец загажены! Хочешь, почищу?
– Нет уж, спасибо! – буркнула Оксана и, не доев пирожное, выскочила из кафе. Теперь она точно знала: никто не отнимет у неё этих чудесных снов, никто и никогда!
Сон шестой
– Надо зажечь свечу, положить на стол пустую тарелку, ложку и вилку, а за ними, напротив своего лица установить зеркало. Потом, смотря в него, повторять: «Суженый-ряженый, приди ко мне ужинать!» Тогда в зеркале увидишь своего будущего мужа! – со знающим видом объясняла Оксана, делая все необходимые приготовления.
Они с Верой и Надей решили устроить девичник. Избавились от мужиков, купили бутылку сухого вина и занялись гаданием. На Верку гадать не было нужды. Она и так пристроилась весьма удачно – вышла замуж за преуспевающего бизнесмена. А вот у Надюши дела обстояли хуже – она всё никак не могла выбрать из нескольких ухажёров достойного её руки и сердца. Она была такой же мечтательницей, как и Оксана в молодости. Её не устраивали практичные и скучные мужчины, думающие только о деньгах и карьере. Ей подавай какого-нибудь богемщика с немытой головой и тонкой душой. Или байкера, или рок-музыканта, ну или, на худой конец, хоть хакера. А, как на грех, за ней волочились только менеджеры среднего звена.
Оксане тоже в молодости попадались карьеристы, но в итоге она выбрала себе в мужья драчуна и бабника, прошедшего и через наркотики, и даже через небольшой криминал. Она искренно восхищалась тогда его бьющей через край энергией. Казалось, он чего-то искал, к чему-то стремился. В первое время после свадьбы они часто вели разные интересные беседы о смысле жизни. Но потом, особенно после рождения Веры, они решили стать реалистами. Забили на прошлом, стали обживаться, устраиваться. Семейная жизнь быстро обламывает всякие романтические порывы и возвышенные мечты. Обломается и Надя – это только вопрос времени.
– Мам, а ты, когда гадала в молодости, видела в зеркале отца? – спросила Вера.
– Я увидела какое-то чудище-страшилище с всклокоченными волосами и красными глазами. Испугалась, да и убежала. Больше свой опыт не повторяла.
– Ну тогда это точно был наш папка –
– Ах ты, коза! Над отцом родным смеяться! Вот выйдешь замуж, тогда над своим мужем и издевайся сколько влезет! – притворно разозлилась Оксана.
– А раз так, то тогда брысь из комнаты, не мешайте мне гадать! – сказала Надя, выталкивая сестру и мать за дверь.
Выпив бокал вина, Оксана легла на диван, положив голову на колени старшей дочери. Очень скоро её сморил сон.
Она сидит над пустой тарелкой и горько плачет. Весь скудный паёк уже съеден, а в животе по-прежнему урчит от голода. Два куска хлеба – разве это достаточно для нормальной жизни?
– Отец Александр!
– Что тебе, дочь моя?
– Я есть хочу. Можно мне ещё кусочек хлебушка?
– Нет.
– Но отче!
– Я же сказал: нет! Если слушаться не будешь, епитимию назначу!
Впрочем, хлеба себе Оксана всё равно выклянчила. Саша не мог ей отказать. Хоть он и напускал порой на себя строгий вид, но на самом деле в душе был мягкий и жалостливый. Он её любил – хотел, чтобы она стала настоящим воином Христовым. А, как известно, самый быстрый способ достичь святости – отречься от своей воли и выполнять послушания духовника. Да, он, конечно, не совершенный духовник, но если она будет видеть в нём не грешного человека, а проводника Духа Святого, то он таким для неё и станет. Так, по крайней мере, они решили. Первое время трудно было перестроиться и начать называть мужа отцом. Часто она путалась и через раз обращалась к нему то «отче» и «отец Александр», то «зайка» или «Санечка». Оксана выполняла самые бессмысленные послушания: перекидывала снег из одного сугроба в другой, выкапывала ямы, а потом опять их зарывала, вставала посреди ночи и бегала вокруг дома. Вначале ей это нравилось – всё походило на новую увлекательную игру. Но постепенно в её душе начал подниматься бунт протеста. Всё чаще она изыскивала способы уклониться от послушания и заниматься тем, чем ей действительно хотелось.
А пару дней назад её «духовник» вконец прокололся: переел орехов и весь день валялся в постели в совершенно плачевном состоянии. Оксане пришлось его откачивать: доставать лекарства, кормить с ложечки манной кашкой. В тот день что-то сломалось в её душе – страшная истина замаячила на горизонте: что, если им нет Божьей воли находиться в послушническо-духовнических отношениях? Может, она для этого не приспособлена, а может, у них вообще совершенно другой путь? Одно она знала наверняка: не сможет Саша один справиться с такой ответственностью, как постоянное каждодневное определение Божьей воли для них обоих. Она должна ему помогать, должна участвовать в принятии решений, а иначе они могут погибнуть.
Что-то в их духовной жизни не так. Они обманывают сами себя и других, пытаются подражать святым, при этом не обладая их духовными дарованиями – смирением, глубоким внутренним покаянием, трезвостью.
Целый год Саша изображал из себя молчальника, а Оксана его прикрывала – выполняла функцию приёмника-передатчика, осуществляла связь между ним и другими людьми. Она постоянно бегала от него к родителям и соседям, а потом обратно, передавая различные просьбы, предложения, претензии и угрозы. Получался какой-то «испорченный телефон». Со стороны это, наверное, выглядело ужасно смешно. И вот теперь ещё история с орехами…