Жизнь во благо Родины
Шрифт:
Слава с моими девчонками вернулись лишь к пяти часам дня. Девчонки выглядели довольными, дочка бросилась рассказывать мне обо всем, а Катерина лишь ухмылялась. Я даже не заметил, как день прошел, настолько увлек меня рассказами о войне этот фронтовик.
– Кать, мне надо с ним поработать, хочешь обижайся, но надо. Судьба у него… Не дай бог такое пережить. Ты не заметила, китель в спальне на стуле висит?
– Нет, не заметила, а что такое?
– Он Герой Советского Союза, старший лейтенант, наград столько… Я охренел, когда узнал, что войну он закончил в сорок третьем. Тогда ведь не особо награждали, а у него все ордена и медали – боевые. Знаешь, почему звание невысокое? Потому как честный он и служил на совесть, а таких не любят. Душа у него болит, выговориться нужно. Я должен его выслушать, а потом мы с тобой напишем такую бомбу о нем и таких, как он…
– Ты чего меня отозвал, думал, я не соглашусь, что ли? Да работай на здоровье, что я, не понимаю? Только надо придумать, где жить пока?
– Я с сыном его сейчас переговорю, решим проблему.
И решили, блин. Ветеран категорически отказался нас отпускать на ночь глядя.
– Вы что, детки, очумели, что ли? Мы с сыном вдвоем живем в трех комнатах, неужто места мало? Возражения не принимаются, всё! Слава, сообрази ужин! – Ух, раздал приказы старый вояка. А сын, хоть и взрослый, да к тому же милиционер, слушается отца беспрекословно.
– Слав, покажи, что и где Катерине, она приготовит, – я подмигнул жене, а она в ответ закрыла и вновь открыла глаза, согласившись и успокоив меня. Этот ее жест всегда любил, он словно говорит: «Я все знаю, делай свои дела!»
Конечно, я не залип с ветераном безвылазно. С утра мы ходили гулять, мне тоже было интересно осмотреть Ярославль, потом работал с фронтовиком. Дед втянулся и вываливал мне все больше и больше такого убойного материала, что я уже представлял, что и как буду писать. Катерина не расстроилась, что я был постоянно занят, они с Аленкой вдвоем, а когда Вячеслав был не на службе, то и втроем, гуляли по городу, ходили в театр и кино, даже в зоопарк и цирк сходили. На все это у них хватило времени потому, что их папа, то есть я, провел со стариком целую неделю. Да-да, мы прожили у фронтовика целую неделю, и я столько себе заметок сделал, что хоть сейчас в печать. Лишь мат убрать из записок. Шучу. В общем и целом, когда мы закончили, старик даже выглядеть по-другому стал, как-то взбодрился, что ли. Слава переживал, он не знал, когда попросил меня съездить к отцу, к чему приведет эта поездка. Я уверял его, что все нормально, благодарил, заявив, что такой материал я попросту нигде больше не добыл бы никогда.
– А ты рисковал, любимый, – ехидно заметила мне на ухо Катерина, когда мы отходили от пирса и махали руками провожавшему нас милиционеру.
– Чего? – не понял я ее юмора.
– Парень-то влюбился в меня, – усмехнулась супруга.
– Да ладно? – как-то о таком я не подумал. Хотя о чем я? Зная свою жену, даже думать о таком не нужно.
– Ни словом, ни жестом, скромный и тактичный, папаша его воспитал как надо, сразу видно. Но женский взгляд и сердце не обманешь.
Да, жены фронтовика, а следовательно, матери Вячеслава, не было в живых, умерла пару лет назад, вот и жили они вдвоем. Странно, что молодой парень не женился до сих пор, в это время так долго никто и не гуляет.
– Ладно, соблазнительная ты моя, пойдем на мостик.
Идти мы планировали весь день без остановок, хоть и было на что посмотреть в округе, но мы наметили себе план и хотели придерживаться его.
Волга-матушка то расширялась, то немного сужалась местами, но все равно была удивительно величава. Раскиданные по берегам деревушки настолько вписывались в пейзаж, что не представить даже, как было бы без них. Шли мы к старинному русскому городу Плес, что раскинулся на самом берегу Волги и красиво возвышается над ней в несколько ярусов. Городок маленький, практически весь одноэтажный, но очень удачно построен. Сколько художников из года в год приезжает сюда на этюды, не сосчитаешь. Интересно, памятник Левитану уже стоит или нет?
Как и в случае с Ярославлем, к Плесу мы подошли в темноте, пришлось топливо экономить, что-то моторчик внезапно стал больше потреблять. Здесь в темноте шариться не стали, просто воспользовались разрешением встать у причала до утра, а там видно будет. Причал растянулся на всю длину городка, места были, но большое количество лодок и сразу два небольших теплохода занимали довольно много места. Едва пришвартовались, взялись за ужин, девочки ждали остановки, чтобы поесть всем вместе, поэтому проголодались все.
– Надо было все же послушаться тебя и встать в Костроме. Там и заправились бы, да и погулять успели бы до вечера, а с утра сюда…
– Ты ж меня не послушал, чего теперь говорить? – И то верно, поздняк метаться.
Утро встретило нас бодрой прохладой и, на удивление, мелким дождем. Не очень обрадовались такой погоде, тут красоты такие, гулять да гулять, а сырость все портит. Решили отойти на середину Волги, чтобы полюбоваться со стороны всей панорамой городка.
– Вот тебе бабушка и Юрьев день!
Мотор завелся, но работал как-то неуверенно, чихал и плохо набирал обороты.
– Всё, приехали? – за спиной возникла Катерина, и лицо ее не выражало ничего хорошего.
– Похоже, надо ковыряться, на такой погоде только этим и заниматься, – прокомментировал я.
– Серьезно?
– Думается мне, родная, ярославская солярка нам козью рожу решила устроить…
Но дело оказалось несколько в другом. Мы еще ни разу настолько не опустошали топливный бак, а зря, наверное. Как всегда, подвело качество выполненных работ. Когда я выкачал остатки топлива, то охренел от количества грязи в баке. Тут одно из двух: или на катерозаводе не удосужились вычистить бак перед заливкой соляры, или такая солярка на ярославской заправке. Второе мне кажется менее реальным. В Ярославле заправляется куча транспорта, там одних «Метеоров» и различных «Ракет» с «Кометами» десятки. Если они так будут вставать, как мы встали, это звездец будет для пароходства. Так что, скорее всего, это на заводе лоханулись. Бак сварили, установили и благополучно забыли вычистить. А в нем и песок, и окалина, да чего там только нет. Хреново наше дело было в том, что мало вычистить бак. Я уж не говорю о том, что магистраль надо продувать, хуже другое, фильтры надо менять, а их у нас – нет.
Решил чистку отложить на потом, вместо этого сошли на берег, едва закончился дождь. Время было обеденное, и мы, найдя какую-то столовку, решили отобедать, а уж потом решать проблемы.
Кормили в местном общепите вполне сносно, даже Аленка не кочевряжилась, а спокойно кушала, а мы и подавно.
– Подскажите, пожалуйста, – я обратился к работнице столовой, – а в вашем городе есть какое-нибудь предприятие, где грузовики работают?
Да, это единственный шанс достать нужные фильтры, магазинов-то с запчастями нет как класса.
– Колхоз недалеко, два километра всего, а там МТС, – последовал ответ.
– Спасибо, – вежливо поблагодарил я работницу столовки.
– Ну, вы на катер, а я сбегаю, – начал я, едва мы вышли из столовки.
На что услышал резкий ответ.
– Чего бы это мы на катер? – Катя недовольно покачала головой. – Прогуляемся, дождя нет, интересно же, здесь сейчас вообще все по-другому, деревня деревней.
– Да мне как скажете, – улыбнулся я. – Пошли тогда.
МТС мы нашли, даже грузовики и водил нашли, но все было бессмысленно, запчастей нет. От слов «совсем нет». Я даже пробрался в святая святых, на склад, минут десять убил на уговоры кладовщика, ни в какую. Тупо нет ничего, хоть тресни.