Жизнь замечательных времен. 1975-1979 гг. Время, события, люди
Шрифт:
Из театральных премьер назову одну: 2-го в драмтеатре имени Станиславского был показан спектакль «Монолог о браке» с участием: Сергея Шакурова, Аллы Балтер и др.
Эстрадные представления: 3—5-го — в ЦДКЖ играл ВИА из Челябинска «Ариэль»; 5—6-го в ГЦКЗ «Россия» — белорусский ВИА «Песняры»; 8-го в ЦДСА — азербайджанский ВИА «Гайя»; 15-го в Доме офицеров Академии имени Жуковского радовал слушателей своим искусством певец Юрий Богатиков и т. д.
17 февраля в Москве состоялись похороны знаменитого боксера Валерия Попенченко, чья нелепая гибель буквально потрясла людей (даже «Голос Америки» сообщил об этом в своих новостях). Как пишет И. Емельянов: «Таких проводов столица не видела давно. Люди шли от Белорусского
На Немецкое (Введенское) кладбище гроб несли на руках. Мороз стоял двадцатиградусный, но все шли без шапок.
Друзья собрали на памятник 4,5 тысячи рублей. Столько же дал вуз. Поклонники таланта Попенченко с Урала прислали почти трехметровую глыбу белого мрамора…».
В тот же день, но уже в Ленинграде умер отец известного актера театра и кино Олега Басилашвили Валериан Ношреванович. В свое время покойный работал директором политехникума связи имени Подбельского, а последние несколько лет находился на пенсии.
В среду, 19 февраля, на «Мосфильме» режиссер Евгений Карелов приступил к съемкам телефильма «Два капитана» по одноименному роману В. Каверина. Как это часто бывает в кино, снимали не начальные кадры, а почти середину: с того момента, где Саня Григорьев (Борис Токарев) и Катя Татаринова (Елена Прудникова) катаются на коньках (эпизод войдет в начало 3-й серии). Объяснялся сей факт просто: уходила зимняя натура и требовалось как можно скорее отснять эпизоды, относящиеся к этому времени года. Съемки проходили на столичном катке Юных Пионеров в течение трех дней, после чего группа на месяц ушла в подготовительный период.
В ту же среду во МХАТе состоялась новая премьера многострадального спектакля «Медная бабушка» по пьесе Леонида Зорина. Как мы помним, в первый раз премьера этого спектакля прошла 25 января вопреки запрету грозного цензора Главлита. В итоге следующее
представление было отменено и главрежу театра Олегу Ефремову строго указано — пока не внесете оговоренных поправок в текст постановки, спектакль идти не будет. При. этом количество поправок, внесенных Главлитом, насчитывало ни много ни мало 29! Было отчего прийти в отчаяние и Ефремову, и Зорину. Однако и спектакль запустить тоже хотелось. В конце концов авторы спектакля ограничились пятью незначительными поправками, после чего Ефремов, минуя Главлйт, обратился с личным письмом к министру культуры СССР Петру Демичеву: мол, защитите! Демичев письмо прочитал и, как ни странно, встал на сторону мхатовцев. И 12 февраля Зорину лично позвонили из Главлита и сообщили, что долгожданная виза на спектакль поставлена. Премьера была назначена ровно через неделю. Как вспоминает Л. Зорин:
«После непременных просмотров 19 февраля художественники сыграли премьеру. Она была встречена с полным сочувствием. Ночью мне позвонил Эфрос: «Самые искренние поздравления, я провел важный, значительный вечер. Пьеса мудра и объективна, она пребывает вне полемики. Олег и Андрей Попов прекрасны. Сделано настоящее дело, большое дело — теперь, безусловно, можно позволить себе быть счастливым».
Позволить можно было, много трудней — кожей ощутить свое счастье. Я наконец достал бутылку, с усилием вытащил старую пробку, вколоченную в узкое горлышко шесть десятилетий назад. Херес дохнул корабельным запахом, пахло пенькой, смолой, канатом, солью южного моря, волей! Ну вот и сбылось, мы сдвинули рюмки — я, моя жена и мой сын…».
В тот же день состоялся суд над писателем Владимиром Марамзиным. Его арестовал КГБ еще в конце июля 74-го, предъявив обвинение в антисоветской агитации и пропаганде. Антисоветчина выражалась в том, что Марамзин составил пятитомное собрание сочинений своего друга
Между тем, несмотря на серьезность предъявленных обвинений, суд вынес Марамзину на удивление мягкое наказание — пять лет условно. Спросите почему? Разгадка состояла в том, что незадолго до суда Марамзин раскаялся и под диктовку КГБ написал письмо в парижскую газету «Монд», где отрекся от своих диссидентских" воззрений. Дело Марамзина стало очередной победой КГБ над диссидентами, этаким повторением «дела Якира и Красина» (как мы помним, те тоже стали отреченцами).
Благополучно завершился скандал, в эпицентре которого оказался форвард хоккейного клуба «Динамо» Александр Мальцев. Как мы помним, в середине января в «Комсомолке» было опубликовано открытое письмо ему, в котором спортсмен был подвергнут серьезной критике за проявления «звездной болезни». В течение месяца эта история не давала о себе знать, пока та же «Комсомолка» не поставила в ней точку. Сначала 18 февраля в ней была опубликована статья выдающегося тренера Анатолия Тарасова под названием «Спроси себя сам». В ней автор делился своими размышлениями о состоянии морально-нравственного климата в отечественном хоккее и часть письма уделил истории с Мальцевым. Напрямую обращаясь к спортсмену, тренер писал: «Пришла пора, Александр, платить долги: свой опыт, свои знания передавать молодежи, благодарить не словами, а делом динамовский коллектив, воспитавший тебя… Но для этого надо изменить отношение к себе, к своей жизни, многое пересмотреть в ней. Надо навсегда отвернуться от тех, кто тянет тебя в ресторан. Ты долгие годы был в боевом расчете победного советского хоккея. Останься в строю и сегодня, и завтра».
Александр Мальцев ответил два дня спустя, когда «Комсомолка» опубликовала на своих страницах его письмо. В нем прославленный хоккеист писал: «Уважаемые товарищи! Я бережно храню номера «Комсомольской правды» за прошлые годы, в которых обо мне, тогда еще начинающем хоккеисте, говорилось немало хороших слов. Ваша газета всегда была и остается для меня добрым советчиком и наставником. Как это ни печально, но в том, что на страницах «Комсомолки» появилось открытое письмо в мой адрес, виноват только я сам. Мне горько было читать эти строки, но тем не менее я хочу сказать спасибо своей комсомольской газете за прямоту и искренность.
Понимаю, что возвратить потерянное доверие будет трудно. Но о другом не думаю. Сейчас, когда наша команда переживает трудные времена, я понимаю, что должен стараться еще больше, относиться к себе гораздо строже. Хочу делом доказать, что вы и все читатели, приславшие в ответ на публикацию свои письма, не напрасно верите в меня…».
И вновь Леонид Гайдай продолжает работу над комедией «Не может быть!». Отсняв до середины февраля эпизоды из третьей новеллы («Свадебное происшествие»), он приступил к съемкам павильонных сцен из второй новеллы («Забавное приключение»). В частности, в эти дни снимались эпизоды с участием Олега Даля, игравшего певца Барыгина-Амурского: певец приходит к любовнице (Светлана Крючкова); певец в панике покидает дом любовницы; певец и его любовница приходят к подруге последней и др.
20 февраля съемочная группа собралась как обычно к девяти утра, однако главного исполнителя — Олега Даля — на месте не оказалось. Прождав его полчаса, Гайдай попросил кого-то из ассистентов узнать наконец, где же находится актер и как долго группе предстоит еще его ждать. Примерно через десять минут ассистент примчался обратно с неутешительной вестью о том, что у Даля образовалась незапланированная репетиция в театре и приехать на съемочную площадку он сегодня не сможет. В итоге группе записали простой.