Жизнь, застигнутая врасплох (Сломанные побеги-2)
Шрифт:
Метелкину тоже потребовалась переводчица.
— Мы очень рады видеть в нашей студии мадам Бертран, которая руководила каналом в течение года. Все мы се помним и любим, и желаем ей огромных успехов на новом поприще. Сейчас наша дорогая гостья продюсирует фильм по последнему роману Саши Фалька, который во Франции еще не издавался. Это так?
Красавица улыбнулась.
— Генеральным продюсером выступает нынешний руководитель вашего канала месье Филипп Луи Бердье. Я сопродюсер и представитель автора, доверившего нам права на свое произведение. Почему мы выбрали роман «Конец млечного пути», объясняется
же у романа будет продолжение. Еще более интересное. Наш зритель ничего похожего давно не видел.
— Желаем вам удачи и с нетерпением ждем появления картины на экранах. Доволен ли автор успехом его книг во Франции?
После перевода писатель ответил:
— Речь идет о знаменитостях, которых я хорошо знал. В жизни мы не такие, какими видят нас на светских раутах. Не любим обнажать свое нутро, скрытые желания и недостатки. Я не позволил бы себе говорить правду о человеке и раскрывать его тайны, когда он стоит на пьедестале и при жизни превращается в легенду. После смерти знаменитости личная жизнь умирает вместе с ним. Остается лишь легенда. Легенда — святое. Ее я не касаюсь. А личная жизнь имеет право на огласку. Какая бы она ни была. Мы можем осуждать человека или восхищаться им, по сути, ничего не зная. Теперь мы о нем знаем все. Но талант остается талантом, а личность личностью. Мы имеем право знать о своих кумирах правду. Писатели — те же папарацци, только публикуются не в желтой прессе, и то, о чем они пишут, требует более пристального внимания. Вот в чем формула успеха.
— В России ваши книги столь же успешны?
— Не то слово. Многие знаменитости предлагают мне свои мемуары и дневники. Они хотят оставить после себя след не только в виде звездной пыли, но и выплеснуть наружу самое сокровенное. Свою душу. Приходится делать строгий отбор. Я один, а звезд полное небо. Какие-то истории захватывают меня целиком, другие оставляют равнодушным. Здесь нет компромиссов. Я думаю в первую очередь о читателе. Встаю на его место. Становлюсь первым и решаю судьбу будущей книги, исходя из судьбы героя. Сюжет обязан шокировать. Если этого нет, то и книга не нужна. Моя роль достаточно скромна. Я всего лишь пересказчик чужих судеб.
На экране шли титры на французском языке. В студии послышались аплодисменты. Метелкин нажал кнопку «стоп».
— Я все понял. Настоящий Слепцов им больше не нужен. Он помеха. В России за него пишут книги. Во Франции объявился живой Фальк. Задуманы грандиозные проекты. Он раскрутил маховик, который уже не остановить. Вывод простой. Слепцова надо убрать.
— Что значит убрать?
— Убить. По-тихому. А труп закопать в лесу.
— Почему же этого не сделали до сих пор?
— Везунчик. Выскользнул. Но охоту за ним не остановят, пока не доведут дело до конца.
— И что же делать?
— Возвращаться в Москву.
Вера молчала. Он глянул на девушку и увидел в глазах слезы.
— Ты поедешь в Марсель. Нам нужно знать, ушла ли яхта Бердье в море и кто на ее борту. Я знаю, ты справишься. С отчетом приедешь в Москву. Я буду тебя ждать. И если захочешь, то останешься со мной. Я выброшу свою раскладушку и куплю двуспальную кровать.
Девушка улыбнулась, обняла его и положила голову ему на плечо.
Кажется, они договорились.
К банку подъехала белая «Газель» без окон. Красные кресты замазаны белой краской.
Двери финансового учреждения открылись ровно в десять утра.
Слепцов и профессор вошли первыми.
Солидный полный мужчина ждал их возле служеб-
ного входа, куда посторонним вход строго запрещен.
Слепцов нес в руке солидный кейс. Они пересекли операционный зал и подошли к заветной двери.
— Мы вовремя? — спросил Данила Петрович.
— Идите за мной.
Прием нельзя было назвать радушным. Лицо банкира выглядело обеспокоенным.
Он провел их через лабиринты коридоров к железной банковской двери, возле которой стояли двое охранников. Слава богу, подумал Слепцов, этих убивать не придется. Огромное колесо, похожее на штурвал, повернулось, и тяжеленная дверь открылась. Ее толщина равнялась ширине выпуклого живота банкира.
Комната с бетонными стенами походила на тюремную камеру. Решетка лишь укрепляла в сознании первое впечатление. После нажатия кнопки она поднялась вверх, скрывшись в стене. Банкир включил яркий свет.
На полу стояла деревянная подставка, на ней лежали деньги. Столбики из упаковок, запечатанных в целлофан, составляли куб, размеры которого внушали уважение. Примерно метр на метр.
Слепцов и профессор онемели.
— Здесь триста двадцать миллионов евро, — хмуро произнес банкир. — Все, что есть в моем хранилище. Вы опустошили весь ресурс моего банка. Можете забирать. Вторую половину получите не раньше следующего понедельника. Придется запускать руку в резерв Центробанка.
— Есть риск? — спросил Слепцов.
— Небольшой. Мы финансируем строительство бизнес-центра, а оно жрет много денег. У нас хватает дорогостоящих проектов. Но никто не берет такие суммы наличными. Это моя головная боль.
Банкир глянул на кейс и спросил:
— Вы пришли с этим за деньгами?
— В кейсе сумки, но их не хватит. У нас машина. «Газель».
— Уже лучше. Мы загрузим деньги в банковские мешки, а вы загоняйте свою машину во двор. Не надо собирать толпу на одной из центральных улиц города. Увидите железную дверь во дворе и подгоните к ней машину задом. Ворота вам сейчас откроют.
Все так и сделали. В салоне «Газели» стало тесно. За добычей приехали все обитатели чердака. Когда машина умчалась в другой район и остановилась в тихом переулке, Змей, молчавший всю дорогу, заговорил:
— Вторую половину мы не получим, и до следующего понедельника банкир не доживет. Теперь, надеюсь, до вас дошло, кого мы оставили нищим. Мы миллионеры, а сытые бандюки превратились в бомжей.
— Что нам с этим делать? — осипшим голосом спросила Варя.
— Тратить. Только по-умному. Я обещал сделать вам паспорта. Они у меня в кармане. Каждый из вас получил новое имя и фамилию. Забудьте про чердак. Никто из нас больше не увидит друг друга. Новых имен своих сотоварищей тоже знать не следует. Попадется один — потащит за собой другого.