Жизненно необходимый
Шрифт:
Нури Метти. Он уже не говорит: Воспитатель
Нури. Все правильно, но, кажется, он не научил их прощать...
На второй день после возвращения Нури на Землю результаты расследования обсуждались на марсианской секции Совета. Выслушав записи кодового браслета, председатель секции пригласил Нури занять место докладчика
– Мы просим вас дополнить материалы, которые вы
– Я готов.
– Начнем с вашей телеграммы, - председатель вынул из папки бланк. "Внеочередным рейсом отгрузите Марс девять одиноких псов. Отбор животных прошу поручить Олле. Уполномоченный Совета Метти". Мы выполнили ваше, гм, указание. Псы уже на Марсе.
– Благодарю, - сказал Нури.
– Теперь я спокоен.
– Успокойте и нас. Почему псов, почему именно девять, почему поручить Олле и почему в конце концов одиноких?
Манера председателя вести совещание нравилась Нури. И сам он, длинноногий, веселый и тощий, тоже нравился. По привычке оценивать человека Нури прикинул, как бы отнеслись к председателю его, Нури, воспитанники: наверняка одобрили бы.
– Отвечать по порядку вопросов?
– Порядок на ваше усмотрение.
– Из кодовых записей Совету, видимо, понятно, что я, по сути, ничего не расследовал. Я просто ездил, жил, работал, как все, и смотрел.
– Это хорошо - смотрел!
– сказал председатель.
– И что вы увидели?
– Стандарт. Одинаковость условий во всем, странный быт без неожиданностей. Жизнь, отданная делу, - и в деле каждый из них безупречен, но вне работы личность сразу блекнет. Я не знаю почему, полагаю, что здесь действует комплекс разнородных угнетающих факторов, в этом надо будет долго разбираться. Меня насторожило одно: везде глазеют на чертей...
– Они что, действительно так забавны?
– Не знаю, - Нури пожал плечами.
– На пятой к ним полное безразличие. На пятой меньше устают. Хотя там такие же абсолютно нормальные ребята, как и на остальных станциях. Я задался вопросом: почему на пятой фактор угнетения выражен слабее?
– Действительно, почему? Там что, есть отклонения от стандарта?
– Я заметил одно. Лариску.
– Ага, Лариску. И что эта ваша Лариска делает?
– Не моя. Общая. Живет.
– И все?
– И все! Живет рядом с людьми собачка. Большинство ее словно бы даже и не замечает, но она есть. И никому в пятой не приходит в голову интересоваться чертями, этой имитацией живого... Я не психолог, я воспитатель в одной из дошкольных групп при ИРП, и я вижу, как тянутся дети к животным. Вообще, без общения с животными ребенок не может быть правильно воспитан, это естественно.
– И потому погиб Альдо?
– В детстве часто важно то, на что взрослый и внимания не обратит. Альдо был таким же ребенком, как и остальные дети.
– Не понял!
– взор председателя горел неистовым любопытством, он не отрываясь смотрел в глаза Нури.
– О каких детях вы говорите?
– Простите, я хотел сказать, как остальные члены экспедиции.
– Вы что, рассматриваете ее как детский коллектив?
– А как иначе, ведь освоители абсолютно нормальные люди.
– Я потрясен, - сказал председатель.
– Совершенно новая точка зрения на сообщество людей в инопланетных условиях!.. Но, прошу вас, продолжайте.
– ... Знаете, будь Альдо в маске, случай прошел бы совсем незамеченным, и они и дальше смотрели бы чертей. Изо дня в день, из месяца в месяц... мои ребята. А что, работа делается, планы выполняются...
– Психологи, социологи, - вздохнул председатель.
– Тесты сочиняем, проверки устраиваем. А тут... просто любить надо.
– Ну и о псах. Я попросил девять по числу бессобачных поселков. Одиноких, чтобы пес в каждом видел хозяина и не помер от тоски по оставшемуся на Земле. Пусть он провожает их утром и встречает вечером, ведь собака никогда не устает любить, не бывает в плохом настроении и рада каждому. Просил Олле потому, что знал: поручи другому - и на Марс попадут особо выдающиеся псы, а этого не нужно. Естественно, Олле понял, что от него требуется. Марсианин по рождению, он взял без отбора обычных собак. Просто собак, ибо каждый пес жизненно необходим.