Жизненное пространство. Трилогия
Шрифт:
– Есть способ. Сектанты сами пустят нас к себе, проведут сквозь излучение Радара. Мы обойдемся без стрельбы, пройдем в полный рост, не таясь. Но говорить пока ничего не стану. И ты с нами не ходи, очень тебя прошу, отец, слабый ты еще, смерти ищешь, а нам дело провернуть нужно. Без обид, хорошо?
– Да понимаю я все. – Лесник хлопнул широкой ладонью по столешнице. – А ежели обхитрят тебя гады инопланетные? Кто тогда подстрахует, кто дальше пойдет?
– Никто. И не потому, что некому, храбрых и смекалистых найти не так уж и сложно. Все, кто пришел в Зону, так или иначе исключительные люди, не любящие размеренный дрейф по течению. Просто время уже вышло: вояки, «сичевые», тутошняя «тимуровская организация», да и просто мародеры и вольняги через пару дней набросятся на «Обелиск» всем скопом, как стая слепых
– А когда было по-другому, Антон? Людишки пойдут, как ты их ни стращай, без этого человек не человек, воля не воля. Мы ведь тут все… счастья ищем.
Лесник говорил без пафоса, с толикой затаенной горечи. Он с видимым усилием встал из-за стола и спустился в подвал, где Слон повесил для гостя гамак. Послышался шум воды в душевой. Разговора не получилось. Я тоже спустился вниз и, разоблачившись, прилег. Нужно было выспаться, потом такая возможность может и не представиться. Снов, как обычно, не было, черный провал безвременья. Абсолютный покой, когда происходящее за шторками плотно сомкнутых век не имеет никакого значения. Ненавижу сон, время, потраченное на него, считаю потерянным зря. Ровно через семь часов я проснулся и после обычной утренней рутины поднялся наверх. За столом сидели все, кроме Лесника, он ушел еще затемно, я слышал, как он уходит, но не поднялся проводить. Независимый характер и упрямство не дали ему остаться в башне на время проведения акции. Понять его было можно, но сейчас мне было не до психологических этюдов. На ПДА пришел файл с размеченным маршрутом и частотой для связи с гарнизоном укрепрайона за первым форпостом сектантов.
Как я и предполагал, маршрут они выдали вдоль западного берега Припяти, вплоть до моста, где начиналась ничейная земля, отделяющая зону, подконтрольную «Обелиску», от санитарного ограждения, а за ним и сети инженерных сооружений, где нес службу сводный полк украинских ВС. Насколько я знал, нравы там были свободные: со стороны секты не было прорывов периметра. Даже местная фауна тут никак себя не проявила, на данном участке царили мир и покой. Идиллия иногда нарушалась лишь инспекционными проверками раз в полгода, но и только. Словом, с мотивацией я угадал, Ткачи купились. Подвохов вроде такого, как пропустить нас и «загасить» где-то на своей территории, я не ожидал. Зачем тратить силы и время на того, кто и так сдался и уходит? К тому же меня постоянно вело некое подспудное чувство, или, скорее, «предзнание». Словно я иду по лезвию стального клинка, когда любой неосторожный шаг или неверное движение грозят смертью.
Я собрался по-походному и, взяв автомат, вышел за ворота. Был уже день, но сизые тучи скрывали небо, рассеивая солнечный свет до состояния полумрака. Мне предстояло встретиться с Сажей. Алхимик прислал сразу три сообщения, в которых настоятельно просил о встрече в том достопамятном помещении, где зарезали Посредника. Я отстучал свое согласие и обговорил условия, одним из которых было проведение переговоров на воздухе. Случайная утечка информации была недопустима, поэтому мы договорились встретиться неподалеку от западного блокпоста, в районе заброшенной автобусной остановки. Спустя час я уже наблюдал его сутулую фигуру, которая скачками приближалась, петляя меж холмов. Мой бывший «пассажир» походил на Посредника: тот же балахон с длинными просторными рукавами. Но ради меня Сажа не надел капюшон. Видимо, со стороны алхимика это был жест наивысшего доверия. Мы обменялись рукопожатиями, рука у Сажи оказалась неожиданно крепкой для такого хилого на первый взгляд субъекта, но я хорошо помнил, как Сажа в одиночку пер
– Ступающий-в-Паутине! Наша встреча – это большая честь для меня. – Сажа прижал правую ладонь в перчатке к груди и поклонился, выказывая уважение к равному, но никак не раболепство. – Ты так быстро откликнулся на просьбу о встрече… Я сожалею о твоей потере, поверь, это не пустые слова.
– Верю. Но сейчас не об этом. Хочу оказать Ткачам ответную любезность, очень рассчитываю на твою помощь. Помнится, ты говорил, что в долгу не останешься. Сейчас подходящий момент для расчета. Ничего сверхординарного мне не надо, только некоторое оборудование и твоя консультация.
– Это можно. Только… Мое спасение было оплачено. Ты не подумай плохо о нас, но если то, что ты попросишь, составляет тайну для посторонних или слишком дорого чисто по финансам… Мне нужна конкретика, Ступающий.
– Шесть комплектов «белого мха». Не той туфты, которую ваши торговцы впаривают местным, а настоящих, способных сорок суток держать жесткое излучение. И все, что ты знаешь про то, где сейчас Камень, каков ритуал вызова на битву, которая намечается между Ткачами и Изменяющими.
Сажа опешил от такого напора, и я его понимал: «белый мох» – это набор картриджей для БЗК. Он не только поглощает радиацию, но и способствует ее выведению из организма. Эту губчатую белесую субстанцию алхимики продают уже давно. Однако работает «мох» недолго, всего трое суток, после чего приходится быстро менять его на другой. Иначе та мерзость, в которую «белый мох» превращается, прожжет кожу до костей. Среди старателей ходят упорные слухи, что разведчики «Альфы» как-то раз за бешеные бабки прикупили у алхимиков настоящий «белый мох», который служит почти вечно, поглощает чудовищные дозы излучения и бережет своего владельца от скопившейся внутри тела дряни, если случится хватануть передоз.
Не все просто было и с ритуалами, о которых я спрашивал: Видящий Путь многое недоговаривал. Но теперь, поскольку я собирался играть по своим правилам, лишними знания уж точно не будут. Алхимики не связаны с Изменяющими никакими обязательствами, поэтому, если захотят, то смогут поделиться знаниями не таясь.
– Расскажу, что знаю. – Голос Сажи слегка дрогнул. – Но с условием, что после того, как все закончится, вы дадите ордену возможность услышать рассказ из первых уст. Знания прежде всего.
– Согласен. Либо я, либо тот из моих людей, кто уцелеет, придут к тебе и расскажут все без утайки. Даю слово.
– Тогда к делу. – Сажа подобрался и, оглядевшись, жестом предложил присесть на поваленные в кучу монтажные короба, лежавшие метрах в десяти от бетонной будки остановки автобуса. – Как вы верно заметили, времени очень мало. Что вас интересует конкретно?
– Ткачи обязательно должны повоевать с Изменяющими. Меня интересует, как это происходит.
– Ничего необычного: просто присылается вестник, который объявляет время и место боя. Но сейчас, думаю, все будет несколько иначе. Ткач не может быть телесно в этом мире, пока Камень не откроет портал, поэтому наняли Ждущих-в-Темноте. Но вы спутали им карты, а наемники уровня Ждущих – очень дорогое удовольствие, и они ценят свою жизнь превыше награды, их народ весьма немногочислен. Поэтому Ткачи вынуждены придерживаться традиций, полагаясь только на своих союзников уже здесь, в Зоне. А они-то Изменяющим не так страшны.
– Значит, меня считают сильнейшим противником, несмотря на то, что реально я слабее любого кровохлёба. Но это же абсурд.
– Не торопитесь с выводами! Вы сами не знаете своих сил и возможностей. – Сажа опять вскочил в невероятном возбуждении, но, быстро взяв себя в руки, снова сел на бортик короба и продолжил более спокойным тоном: – Ваш титул звучит как Ступающий-в-Паутине, вы уже не совсем человек в плане физиологии, но и не чистокровный Изменяющий. Титул не налагает ограничения на ваши действия, поскольку вы – это как… самое близкое будет – джокер в колоде, неизвестная величина, а Ткачи и Изменяющие подчиняются четким правилам. Поэтому, раз устранить вас не получилось и напугать тоже не вышло, вот Ткачи и предложили сделку, и свято будут блюсти ее условия. Вы – ходячая случайность, бомба с зажженным фитилем, погрешность в уравнении, которой не должно быть. Без вас победа им обеспечена и…