Жизненное пространство
Шрифт:
Проходя мимо, Илья без любопытства взглянул на них, но смотреть там, собственно, было не на что — озверевшие обитатели дна пинали уже не человеческие тела, а какие-то бесформенные кули…
С «Гранд-Элиота» успели снять только колпаки, «дворники» да выбили одну фару.
— Ну-ка, прочь! — цыкнул Илья на подростка, который примерялся к колесу его машины.
Пацан поднял на него взгляд, в котором наивный детский испуг смешивался с уже проникшей в его сознание бессмысленной, тупой злобой обитателя трущоб. Побелевшие пальцы цепко
— На… — Горкалов вытащил еще одну банкноту в пятьдесят кредитов. — Видишь, впереди ящики? Откинь-ка их в сторону.
Пацан несколько раз моргнул, а потом бегом кинулся выполнять поручение.
Илья оглянулся. Два тела уже не дергались.
«Остановился купить пивка, полковник?» — с горькой иронией подумал он, зная, что себя не обманешь — подставил он этих горе-киллеров, холодно, трезво просчитав и свои действия, и реакцию обитателей городского дна.
Сто кредитов и четыре трупа.
«Сильно подешевела человеческая жизнь…» — с такой мыслью Горкалов заставил машину резко рвануться вперед.
Выбравшись из района городских трущоб, Илья не стал подниматься на более цивилизованные уровни, а повел машину к следующему этапу своей ночной одиссеи — городской свалке отходов, расположенной за северной окраиной столицы, неподалеку от стеклобетонных равнин космического порта.
Такое взаимное расположение двух несовместимых, казалось бы, структур, на самом деле, было вполне обоснованно: огромный город порождает массу мусора, который нужно как-то утилизировать, и лучшим способом для этого были именно чаши стартовых мест в грузовых терминалах космического порта. Мусор, спрессованный в специальные брикеты, свозили в бункеры, расположенные под стартовыми столами челночных кораблей, и те сжигали его огнем своих двигателей при старте.
Так же, как городские трущобы, свалка являлась весьма своеобразным местом, где обитала определенная категория людей.
Илья иногда бывал тут, не из-за привязанности к подобного рода местам, конечно, а из-за одного человека, с которым жизнь обошлась двадцать лет назад намного круче, чем с ним самим.
Не всем офицерам удалось с одинаковым мужеством перенести крах Конфедерации, некоторые покатились по наклонной, но в понятии Ильи Андреевича это не значило, что им нужно еще и поддать пинка, жизнь — сложная штука…
Въехав на территорию свалки, которая по своей протяженности и планировке могла поспорить с мелким провинциальным городком, он уверенно свернул в один из проездов, расчищенных автоматическими бульдозерами, которые трудились тут днем и ночью.
Увидев небольшой фургончик, перед которым в жестяной бочке горел огонь, он посигналил.
Спустя минуту дверь убогого жилища открылась, и на пороге показался старик. Окинув мутным взглядом освещенный участок, он узнал машину Горкалова и помахал рукой — подъезжай к огню.
Илья не стал спорить, вывел «Гранд-Элиот» в мерцающий
Старик сел на перевернутый кверху дном ящик и протянул к огню морщинистые руки. Горкалов достал купленное пиво, вылез из машины и так же молча сел рядом с ним.
— Проблемы? — спустя некоторое время осведомился старик, покосившись не то на Илью, не то на привезенное им пиво.
— Не знаю, — откровенно произнес Горкалов, глядя в мятущиеся языки пламени. — По большому счету — да. Мне нужна твоя помощь.
— Ну да? — немного оживился старик. — В кои-то веки?
— Все течет, Паша. Скажи, твои пацаны все еще шастают в космопорт?
— Эти, тоннельные крысы, что ли?
— Да.
— Шастают. Тем и живут.
— Слушай, а поговорить с ними можно? Могут они отследить пару терминалов? Меня интересуют транспорты класса «Элизабет-Сигма», погрузка которых происходила в течение последних недель.
Старик недоверчиво покосился на Горкалова.
— Ты что, под старость лет решил прошлым тряхнуть? Опять в разведку подался? Или в бизнес?
— Да нет… — Горкалов достал из кармана две папиросы и протянул их хозяину фургона. — Убить меня хотели сегодня, — внезапно признался он. — И домой мне нельзя — ждать там будут.
— Ого… Вот как жизнь поворачивается… — присвистнул старик и, кряхтя, встал. — Что ж, пойду позову, авось помогут твоей беде, раз такое дело.
— Чемодан прихвати, который я тебе оставлял, ладно? — вслед ему произнес Горкалов.
Старик остановился.
— Что, воевать собрался? — спросил он, обернувшись. — Ну это хорошо, ты только меня не впутывай…
— Не буду, — пообещал Илья. — До утра посижу, а потом уеду.
Местом встречи он избрал небольшое кафе, расположенное на территории старого парка.
На душе Ильи Андреевича было тяжело, мутно. Он ненавидел подобные ситуации, когда уже сделано все, что только в человеческих силах, и дальнейшее зависело лишь от того, приедет ли кто-то на условленную встречу вообще.
Накануне он отправил сорок семь сообщений.
Он занял столик в дальнем углу зала, откуда ему была отлично видна входная дверь, и невольно напрягался каждый раз, как только она отворялась, чему вторило мелодичное позвякивание бронзового колокольчика…
…На этот раз в кафе вошла молодая женщина, которая мгновенно привлекла к себе не только взгляд Ильи Андреевича, но и остальных немногочисленных посетителей полупустого в этот час заведения.
На ней было стильное белоснежное пальто, явно сшитое на заказ и подогнанное по стройной фигуре опытным мастером. Короткие темные волосы и шелковый шарф сочного фиолетового оттенка, не повязанный на шею, а выглядывающий из-под отворотов воротника, придавали ее облику особенный шарм.