Жизненное пространство
Шрифт:
Она знала, что Илья на ее месте сделал бы то же самое, и потому, наверное, не испытывала особенного страха — по крайней мере переизбыток адреналина уже не колотил дрожью ее мышцы, будто в организме за последние сутки истощились запасы этого природного стимулятора.
Из разговоров с Горкаловым Шейла вынесла твердую уверенность в том, что инсекты, не важно в какой эволюционной стадии они находятся, остаются природными телепатами и общение с ними не должно вызывать никаких затруднений, кроме нежелания самих насекомых разговаривать с чужаком…
Она стояла, глядя, как приближается
— Дима, отойди… — не оборачиваясь, произнесла она, обращаясь к Лерватову. — Не надо стоять так близко за спиной, я справлюсь.
Он сокрушенно покачал головой, но тем не менее подчинился, поднявшись метров на пятьдесят по склону.
«Дальше не пойду…» — решил он про себя, поднимая «ИМ-12». Затея Шейлы казалась ему сумасбродством.
Она по-прежнему стояла, не двигаясь. Первые из насекомых уже проползли мимо, просто обойдя препятствие.
Шейла всматривалась в массу колышущихся спин, стараясь разглядеть среди этого хаоса что-то, понятное ей одной, не пытаясь при этом ни заговорить, ни коснуться проползавших мимо инсектов.
Они по-прежнему не обращали на нее внимания, разве что сторонились одинокой фигуры.
Спустя десять минут нервы у Лерватова понемногу начали сдавать. Он не понимал смысла ее затеи, но, ввязавшись в сомнительную авантюру, майор уже не мог предпринять что-либо, не обратив на себя внимания ползающих вокруг полутораметровых существ, которые выглядели слишком неприятно, чтобы желать какого-то контакта с ними.
Шейла, похоже, так не думала.
В быстро наступавших сумерках она продолжала до рези в глазах осматривать доступное взору пространство, и наконец ее упрямство было вознаграждено.
Она увидела группу из четырех инсектов, которые двигались совершенно не так, как другие. Отличие резко бросалось в глаза, из-за вертикального положения их тел.
«Только не психуй…»
Она продолжала свое трудное занятие — стояла, не шелохнувшись, пока группа из четырех инсектов не приблизилась к ней метров на пятьдесят.
К своему удивлению, она заметила подле них приземистую фигуру невиданного двуглавого существа и едва не вскрикнула, тут же сообразив, что это самый натуральный живой логрианин!..
О такой удаче Шейла не могла и мечтать. Она ощущала себя совсем как маленькая девочка, на глазах которой бабушкина сказка внезапно обернулась былью, — теперь ей не нужно было прилагать усилий, чтобы стоять неподвижно, — Шейла буквально остолбенела в этот миг, но ее внутреннее состояние не имело ничего общего с рефлекторным столбняком мышц, — в душе творилось нечто неописуемое, и этот всплеск эмоций прозвучал для инсектов-телепатов, будто громкий восторженный и изумленный вскрик.
Они остановились, безошибочно обернувшись в ее сторону.
Шейла напряглась, когда в следующий миг ее разума коснулось нечто неизмеримо чуждое… словно в ее сознании из черноты вдруг начал расти огромный знак вопроса.
«КТО ТЫ?..»
Мысль-образ несомненно
Она собрала растрепанные остатки своей воли и решимости.
«Я должна мыслить здраво и ясно… Я должна донести до них мысль, что мы не враги… Я должна…»
Инсект, который стоял к ней ближе других, внезапно пошел в ее сторону.
Шейла повторяла про себя как заклинание: «Я должна…», — отчаянно пытаясь собрать в кулак свою волю, сконцентрироваться для контакта, когда он, остановившись всего в метре от нее, вдруг совершенно четко промыслил:
«Я уже все понял, самка человека… Скажи своему самцу, что нет нужды стрелять в нас…»
Лерватов чувствовал, что все его мышцы ноют от перенапряжения. Он боялся за Шейлу, мысленно уже клял себя за то, что согласился содействовать ей в этом безумном мероприятии, когда увидел группу из четырех инсектов, которые возвышались над морем колышущихся спин. Они двигались на двух конечностях, вместо четырех, и это резко выделяло их среди остальной массы насекомообразных существ.
В этот миг он наконец понял, что так упорно искала Шейла — она пыталась выделить из общей массы не деградировавших особей.
Похоже, ей это удалось, — один инсект отделился от группы и пошел к ней, не обращая внимания на ползающих вокруг собратьев, но напряжение Дмитрия не стало от этого меньше — наоборот, палец так и заныл на сенсоре гашетки импульсного оружия.
Он не мог допустить мысли, что контакт между двумя чуждыми расами может состояться вот так — на краю какого-то вонючего болота, после смертей, боев, жертв…
Что за наитие владело Шейлой, почему она так упрямо отказывалась улететь, во что верила и на что надеялась?
По мнению Лерватова, выход был один — взорвать единственную дорогу, ведущую к человеческим поселениям, и поднимать «Нибелунги» в чужие, багряные небеса Сферы.
Сжавшись в комок напряженных нервов, готовых вот-вот взорваться трескучей очередью из импульсного оружия, майор в этот миг не понимал одного — когда маховик войны начинает безудержно раскручиваться, его все равно можно остановить — но чаще всего сквозь пелену ненависти и горя, диких, как казалось, противоречий, не видна истинная суть событий, а ведь они не происходят сами по себе — заканчивают войну, ставят точку в происходящем те же самые существа, что и начинали ее: сначала — злые, непримиримые, ненавидящие… а в конце — уставшие от крови, выгоревшие изнутри и опаленные снаружи, неважно люди они или создания иных эволюции…
Ситуация разрешилась самым неожиданным образом.
Шейла и инсект некоторое время стояли напротив друг друга, потом она обернулась и махнула рукой — все в порядке.
Спустя минуту она подошла к Дмитрию в сопровождении четверых инсектов и странного, страшного и одновременно — комичного двуглавого существа, в котором Лерватов с внутренней дрожью признал живого логрианина…
— Дима, это Хрграшт — глава одной из общин насекомых. — Шейла с трудом воспроизвела скрипящее имя, указав на самого рослого из инсектов. — Он согласился говорить с нами.