Жизненный путь Христиана Раковского. Европеизм и большевизм: неоконченная дуэль
Шрифт:
Но и после 1953 г., когда «Краткий курс» перестал быть своего рода «Библией», руководители «троцкистско-зиновьевского блока» и «бухаринской группы» продолжали еще в течение почти 35 лет рассматриваться как враги партии и советской власти. А отголоски таковых оценок, правда в отношении других партийных деятелей, слышны были и позже. Чем, как не пережитками сталинщины, являются высказывания доктора исторических наук Дмитрия Шелестова в отношении Г. Е. Зиновьева и Л. Б. Каменева, опубликованные в 1989 г.? Этот автор позволил себе в отношении Зиновьева следующее оскорбительное, бездоказательное, по существу дела клеветническое утверждение, являвшееся одновременно клеветой на всю оппозицию второй половины 20-х годов, в том числе на Х. Г. Раковского: «Борясь в 1923–1924 годах с большевистских позиций против Троцкого, он после поражения на XIV съезде сблокировался в 1926 году с ним, оказался в числе тех деятелей, чья мелкобуржуазная натура (! – Авт.) взяла верх, и они повели себя фракционно (! – Авт.). На исходе 1927 года XV съезд ВКП(б) исключил его и других активных оппозиционеров из партии». [1660] О Л. Б. Каменеве этот же автор написал: «Именно политиканство
1660
Возвращенные имена. Кн. 2. С. 190.
1661
Там же. С. 230. Представляется, что помещение статей такого рода в указанном сборнике следовало бы рассматривать как издевательство над самой идеей сборника, которое следует отнести на совесть руководства АПН.
Или другой пример. Вышедшая в 1991 г. книга И. Дойчера о Л. Д. Троцком сопровождена комментариями и послесловием доктора исторических наук Н. А. Васецкого, который в 90-х годах издал несколько книг и много статей, где с явно догматических позицией «реального социализма» и апологии КПСС бездоказательно критикует Троцкого и «троцкистов». Не изменил он этой манере и здесь. Послесловие Васецкого пронизывает пренебрежительное отношение к Троцкому и оппозиции второй половины 20-х годов. Без каких-либо аргументов автор повторяет стереотипные утверждения сталинистов о том, что Троцкий якобы «отрицал возможность построения изолированного социалистического дома» и в соответствии с теорией перманентной революции делал ставку на «раздувание пожара мировой революции». [1662] Иначе говоря, Васецкий пытался противопоставить Троцкого не только Ленину, но и «большинству ЦК» конца 20-х годов, полагая, что последнее, то есть Сталин и его группа, проводило ленинский курс.
1662
Васецкий Н. А. Возвращенный пророк // Дойчер И. Указ. соч. С. 546.
Попытки реабилитации всех осужденных по процессу «правотроцкистского блока» были предприняты в 1957 г. и затем вновь в 1961 г. Однако под давлением консервативных сил Н. С. Хрущев занял половинчатую позицию: из 21 осужденного на этом процессе более половины, в том числе Х. Г. Раковский, были реабилитированы еще только через 30 лет.
Много усилий для выяснения судьбы Х. Г. Раковского приложил его внучатый племянник Христиан Валерианович Раковский. В частности, его интересовали хотя бы те немногие сведения о судьбе деда Христиана Георгиевича, бабушки Анны Георгиевны и отца Валериана Павловича, которые все еще сохранялись в архивах КГБ, генеральной прокуратуры и всевозможных иных учреждений, между которыми в 60-х годах ХХ столетия даже завязалась соответствующая переписка. [1663] При этом Х. В. Раковский сообщал в названные инстанции отрывочные сведения о деде, которые сохранились в памяти членов семьи. Частично искаженные, они тем не менее содержали глубокое уважение к памяти Христиана Георгиевича, которое не могли стереть даже многолетние злобные инсинуации по его адресу.
1663
Архив Военной коллегии Верховного суда СССР. Оп. 1. Ед. хр. 43. Л. 77–80, 152а, 152б, 153–159.
Увы, трагической была судьба всей семьи Раковских. Александрину видели в 1937 г. в Бутырской тюрьме. [1664] Через некоторое время она была освобождена, однако в 1943 г. вновь арестована и отправлена в концлагерь, где и погибла. Приемная дочь Елена Христиановна Ауэрбах (она носила фамилию своего второго мужа), работавшая в Наркоминделе СССР, сразу же после ареста отчима была оттуда уволена. В течение нескольких лет после этого она являлась секретарем выдающегося режиссера Ю. А. Завадского. Но и она была арестована в 1948 г., просидела в застенках шесть лет. После освобождения Е. Х. Ауэрбах возобновила работу у Завадского, редактировала его книги, некоторое время жила в семье Завадских. [1665] В начале 60-х годов она переехала в Бухарест и вскоре рассказала известному ученому П. Константинеску-Яшь, знавшему Раковского еще до Первой мировой войны, все то, что ей было известно о последних годах жизни отчима. [1666]
1664
Conqest R. Op. cit. P. 424.
1665
Воспоминания Е. Ю. Завадского, записанные в личной беседе в Москве 6 марта 1990 г. Под редакцией Е. Х. Ауэрбах вышла, например, книга Ю. А. Завадского «Об искусстве театра» (1965).
1666
Constantinescu-Jasi P. Din viata framentata a unui vechi laptator socialist eiteva date inedited. – Anuarul Institutu lui de istorie ci archeologia “A.D. Xenopii”. Jaci, 1972. T. IX. P. 503.
Валериан, родившийся в 1903 г. в тюрьме Швейцарии, умер в советской тюрьме, куда он был заключен за связь «с врагом народа, своим дядей Раковским», в июле 1939 г., не дожив до суда.
Его мать Анна, активная участница болгарского социалистического движения, а позже партии большевиков, супруга Павла Нончева, одного из старейших социалистов Болгарии, по непонятным причинам была вначале потеряна органами НКВД и только в 1949 г. была ими обнаружена и сослана в поселок Зеренда Кокчетавской области, где скончалась в 1951 г. [1667]
1667
Лебедева В. Їх чесні імена // Вечірній Харків. 1990. 26 вересня.
Лиляну Гевренову, несмотря на то что она была иностранной подданной, отправили в 1938 г. в Караганду, где она находилась в лагере для членов семей изменников родины до конца войны, после чего смогла возвратиться на родину. [1668] Гевренова полагает, что ее освобождению способствовал Г. Димитров. [1669] Но освобождение Лиляны не спасло от репрессий ее отца уже во время становления «народно-демократического» тоталитаризма в Болгарии. Иван Гевренов, работавший директором Объединения каучуковой промышленности, член БКП, был обвинен в шпионаже и измене, арестован и предан в 1949 г. суду по делу Трайчо Костова – одного из руководителей болгарской компартии, по команде Сталина обвиненного в шпионаже. В числе обвинений, предъявленных И. Гевренову, фигурировали и родственные связи с «троцкистом» Раковским, и выступление Гевренова со статьей «Раковский не предатель» в 1938 г. В итоге Гевренов был приговорен к пожизненному заключению. [1670]
1668
Гевренова Л. Указ. съч. С. 111–117.
1669
Воспоминания Л. Гевреновой, записанные в личной беседе в Софии 26 октября 1990 г.
1670
Предателска шпионска и саботьорска група на Трайчо Костов пред съда на народа. София, 1949. С. 10, 159, 258, 598.
Расправа с Х. Г. Раковским повлекла за собой не только преследования членов его семьи. Очевидно, с ней были связаны репрессии против руководителей Красного Креста СССР, в частности арест В. А. Мойровой, входившей в состав делегации на конференции в Токио. Были арестованы и расстреляны без суда два крупных деятеля румынского коммунистического движения Марсель Паукер и Александр-Доброджану-Геря, в прошлом соратники Раковского. [1671]
На упомянутом процессе над группой болгарских коммунистов во главе с Трайчо Костовым фамилия Раковского упоминалась не только в связи с обвинениями по адресу И. Гевренова. Еще более тесные связи с Раковским инкриминировались недавнему министру финансов НРБ Ивану Стефанову, который по рекомендации «этого ближайшего сотрудника Троцкого» еще в 1924 г. поступил на работу в советское торгпредство в Германии, а затем был переведен в советское торгпредство во Франции. Стефанова обвинили и в том, что под влиянием Раковского он в 1928 г. возвратился в Болгарию, присоединился к «левосектантской фракции» в БКП, что он привлек к «враждебной деятельности» И. Гевренова «как родственника Крыстю Раковского и приверженца его троцкистских взглядов». Как и Гевренов, И. Стефанов был осужден народным судом на пожизненное заключение. [1672]
1671
Conquest R. Op. cit. P. 404.
1672
Предателска шпионска и саботьорска група на Трайчо Костов пред съда на народа. С. 78, 130, 159, 594.
Только в условиях тех глубоких политических изменений, которые начались в СССР во второй половине 80-х годов, возникла сама возможность постановки вопроса о реабилитации. В начале 1988 г. Генеральная прокуратура СССР возбудила ходатайство об отмене приговоров от 13 марта 1938 г. и 8 сентября 1941 г. в отношении Х. Г. Раковского, как и других обвиняемых по делу «правотроцкистского блока», и о прекращении дел за отсутствием состава преступления. «Обвинительный приговор, – говорилось в протесте, – в соответствии с требованиями закона должен быть основан лишь на совокупности доказательств, достоверность которых сомнений не вызывает. Каждое из этих доказательств должно быть тщательно проверено в процессе судебного разбирательства и объективно оценено в приговоре».
Однако прокуратура пришла к выводу, что Военная коллегия Верховного суда СССР в нарушение закона не привела конкретных доказательств вины подсудимых, сочтя достаточными их показания на предварительном следствии и в суде. «По данному же делу показания обвиняемых не могли быть положены судом в основу приговора потому, что они противоречивы, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела и получены в результате грубых нарушений законности в процессе предварительного следствия и судебного разбирательства». [1673] Было установлено нарушение права обвиняемых на защиту при рассмотрении дела. Они были вынуждены взять защиту на себя и не принимали участия в судебных прениях, поскольку им было предложено совместить защитительную речь с последним словом. Прокуратура констатировала: «В связи с грубейшими нарушениями закона на предварительном следствии и в процессе судебного разбирательства показания осужденных не могут быть положены в основу вывода о их виновности. Других же достоверных доказательств совершения ими особо опасных государственных преступлений в деле не содержится».
1673
Архив Военной коллегии Верховного суда СССР. Оп. 1. Ед. хр. 43. Л. 277.
Что же касается Х. Г. Раковского лично, то было установлено отсутствие каких бы то ни было доказательств его вины в шпионаже и других преступлениях. «Проведенными компетентными органами проверками установлено, что сведений о связи кого-либо из подсудимых с иностранными спецслужбами не имеется». [1674] Точно так же прокуратура выявила отсутствие данных о якобы совершении Раковским «преступлений» во время заключения. [1675]
1674
Архив Военной коллегии Верховного суда СССР. Оп. 1. Ед. хр. 43. Л. 278.
1675
Там же. Л. 279.