Жизнеописание Сайфа сына царя Зу Язана
Шрифт:
И царь Сайф сказал, обратившись к Акиле:
– О матушка, вели Таме оставить нас до утра! Меж ду нами не осталось никакого зла.
Услыхав это, Тама обрадовалась великой радостью, а ее мать сказала:
– Уходи, бесстыдница, ты входишь к мужчине, когда он уединился со своей женой, и не боишься греха и позора!
Тама устыдилась матери и вышла, а царь Сайф еще больше полюбил ее.
Царь провел с царицей Муньят ан-Нуфус оставшуюся часть ночи весело и спокойно, а когда взошла заря, он встал с постели и спустился в диван, куда сходились цари, военачальники, мудрые колдуны и волшебники, вельможи и сановники. И когда все приверженцы и приближенные царя Сайфа собрались,
– Знайте, я дал клятву, а теперь хочу, чтобы вы признали, что я ее нарушил и не сдержал.
Но придворные ответили ему:
– О царь, мы все покорны тебе, и если ты поклялся в чем-нибудь, никто не может противоречить тебе. Зачем же нам признавать, что ты не сдержал клятву?
Однако царь Сайф ибп Зу Язан настаивал:
– Знайте, что, отправившись на поиски Книги Нила, свадебного подарка для царицы Шамы, я дал обет о поклялся, что не женюсь ни на ком раньше Шамы. Когда я отправился в город царя Камеруна, мудрая Акила приложила все силы, чтобы достать эту Книгу, и совершила ради меня множество добрых дел, и в конце концов Аллах дал нам возможность завладеть этой диковиной. А я привез ей шапку-невидимку, сделанную мудрым Платоном, но Тама забрала у меня шапку и поклялась, что не вернет ее до тех пор, пока я не женюсь на ней. Я же зарекся жениться на Таме, пока она не отдаст мне шапку. Так проходили дни за днями, а теперь я хочу взять в жены Таму, мать которой одарила меня сокровищами более драгоценными, чем эта шапка. Мне не нужна шапка-невидимка, я хочу сейчас же взять в жены Таму. Вышел срок моего терпения, ничто меня не утешит и никто более не заменит мне Таму. Что же мне делать, чтобы исполнилась моя мечта и Тама стала моей женой?
Все приближенные царя ответили ему в один голос:
– Что может быть проще этого! Дай за Таму выкуп н составь брачный договор, тогда она станет твоей женой, но ты не входи к ней до тех пор, пока она не отдаст тебе шапку, так ты исполнишь свою клятву, а Тама – свою, Но Сайф ответил им:
– Я сомневаюсь, что это будет правильно. Скажите мне лучше, какой выкуп полагается платить человеку, который отрекается от своей клятвы?
И приближенные ответили Сайфу:
– О великий царь нашего времени, если человек отрекается от самой торжественной клятвы, он должен отдать двух жирных коров.
Тогда царь воскликнул:
– В таком случае я дарю вам семь жирных коров как выкуп за свою клятву!
И он приказал тотчас зарезать семь коров как выкуп за клятву, которую он не сдержал и от которой отрекся, а потом сказал:
– Нынешний день прошел, а назавтра все мои придворные и приближенные должны явиться ко мне, а кто не придет, тот свободен от моей службы.
– Слушаем и повинуемся, – ответили придворные и разошлись.
На следующий день во дворце собрался диван. Все, кому подобало сидеть, сели, а кому подобало стоять, встали. И царь Сайф сказал:
– Я даю за Таму выкуп: десять тысяч динаров золотом. Спросите ее, согласна ли она на это.
И когда Таму спросили, согласна ли она, она ответила:
– О великий царь нашего времени, если ты желаешь меня, то я желаю тебя еще больше. Я хочу только одного – быть твоей невольницей и служить тебе, больше мне ничего не нужно. Зачем мне выкуп и приданое, у меня и так есть все. Я хочу только, о великий царь ислама, чтобы ты исполнил одно мое желание, не отказывай же мне, ведь я твоя невольница, а ты меня облагодетельствовал.
Акила спросила Таму:
– О чем это ты хочешь просить его? Скажи лучше мне, я сама исполню твое желание.
Но Тама ответила ей:
– О матушка, я прошу только того, кому
– О Тама, я не откажу в твоей просьбе, клянусь единым богом! – сказал Сайф, и Тама обрадовалась его словам.
Тут же заключили брачный договор, и царь Сайф спросил Таму:
– Когда мне войти к тебе?
– Сегодня ночью, – ответила Тама, а Сайф воскликнул:
– Как, Тама, без свадебных обрядов и пиров?
– Мне не нужны никакие пиры, – отвечала Тама, но тут вмешалась мудрая Акила:
– О великий царь нашего времени, за мою долгую жизнь у меня не было других детей, кроме Тамы, и я хочу, чтобы ты устроил ей богатую свадьбу.
И все присутствующие подтвердили:
– Нужно отпраздновать свадьбу царицы Тамы! Мы хотим пировать, наслаждаться и веселиться.
Тогда царь Сайф сказал.:
– Милости просим, добро пожаловать!
И по приказу царя Сайфа семь дней продолжались свадебные торжества. Кололи баранов, резали верблюдов и коров, и каждый день подавали гостям по сто верблюдов, сто коров и пятьсот баранов утром и столько же вечером, и все люди, и мужчины, и женщины, веселились и угощались. И случилось так, что жены царя Абу Тад-жа, царя Афраха, жены предводителей и военачальников Садуна аз-Зинджи, Маймуна, Даманхура и Сабика, а также жены царя Сайфа – Шама, Умм аль-Хая, Муньят он-Нуфус и Гиза – собрались на этом пиру, чтобы вместе поесть и повеселиться. Они шутили друг с другом, пили и смеялись, а некоторые из них плясали. И первой пустилась в пляс Умм аль-Хая, дочь предводителя Сабика. А плясала она так, что все женщины, глядя на нее, дивились, но царица Муньят ан-Нуфус сказала:
– О Умм аль-Хая, ты пляшешь словно буйвол, но так уж вы танцуете, сообразно вашему разумению, так вы цривыкли плясать на ваших свадьбах!
Тогда вперед выступила Гиза:
– Погодите, сейчас я вам спляшу!
И дочь Ихмима начала свой танец, то наклоняясь, то изгибаясь, сводя с ума всех, кто смотрел на нее. Но Муньят ан-Нуфус, глядя на Гизу, сказала:
– О Гиза, ты очень красива, но танец твой груб.
И Гиза села, устыдившись от этих слов Муньят ан-Нуфус.
А мы говорили, что Муньят ан-Нуфус превосходила всех жен своей красотой, стройностью стана, остроумием и изяществом, и царь Сайф всегда восхищался ею и любил ее больше всех. Поэтому все женщины во дворце старались угодить Муньят ан-Нуфус, ведь красота ее была так необычна, что она единым словом убивала, единым взглядом во прах повергала, улыбкою радость дарила, влюбленных с ума сводила, любящим раны наносила, а отвергнутых насмерть губила. Хвала тому, кто сотворил ее, сделав соблазном для взора и красой времени!
А когда Гиза села, поднялась Шама и стала плясать, красуясь перед своими подругами. Шама тоже была хороша собой, и на щеках ее виднелась родинка, похожая на родинку царя Сайфа. И когда Шама окончила свой танец и села, она обратилась к Муньят ан-Нуфус:
– Ну, что ты скажешь мне – то же, что и другим?
А царица Муньят ан-Нуфус ответила Шаме:
– Я видела такие пляски только в вашей стране, а в наших краях женщины совсем по-другому танцуют.
Тогда Шама воскликнула:
– Я прошу тебя именем того, кто даст тебе благополучно разрешиться от бремени, кто хранит тебя от зла и бедствий времени, от горя и страдания, от раскаяния и разочарования, встань и спляши перед нами, как мы все плясали! Не пренебрегай нами, сделай нам одолжение, а мы отплатим тебе любовью и почтением.