Жизнеописания прославленных куртизанок разных стран и народов мира
Шрифт:
Понятно ли? – она принадлежала и не принадлежала ему.
Нужно было иметь двадцать пять лет, чтобы платить такой постыдной подчиненностью за несколько часов не полного блаженства.
Андроник имел эту смелость и эту силу три месяца кряду. Галлы были крепкие люди!
Между тем львёнок, как называла Клеопатра своего брата и мужа,– все с большим и большим нетерпением переносил удаление своей сестры и супруги в Антирод.
Однажды, во время упражнений египетских солдат, прибежавшие невольники объявили царице о прибытии короля.
Она, – вся грация – вышла ему на встречу.
Он хотел присутствовать при новых маневрах; они были нарочно для него начаты. В то время, когда их исполняли, Клеопатра заметила, что он не спускал глаз с Андроника.
Спустя несколько времени царь и царица были одни в отдаленной комнате.
– Клеопатра, – без вступления сказал Менней,– я ненавижу Андроника, одного из тех галльских стрелков, которых дал тебе Цезарь.
– А! – холодно сказала она. – Почему ты его ненавидишь!
– Потому, что ты его любишь..
Она пожала плечами.
– Разве Клеопатра может любить солдата! – воскликнула она.
– И так, чтоб доказать, что я ошибаюсь, возразил царь, – отдай мне этого человека.
– Возьми его! – отвечала Клеопатра. – Возьми уж и его товарищей. Они мне более бесполезны; мои египтяне стреляют теперь не хуже их.
– Хорошо. Я беру. Благодарю.
Десять стрелков сопровождали Птоломея в Александрию.
На другой день, обвиненные и осужденные за воображаемый заговор, они без дальнейших церемоний, были все десять распяты на площади в одном из самых многолюдных кварталов города. По особенной милости маленького государя осужденные прежде, чем быть распятыми, были удавлены.
Узнав о происшествии, Клеопатра даже не поморщилась.
Если все прочие галльские стрелки были ей бесполезны, как наставники ее солдат, то Андроник, в частности, перестал ей нравиться как любовник; ее прихоть прошла.
Но она находила дурным, что Птолемей позволил себе, без ее одобрения, умертвить этих десять человек. Один Андроник еще куда ни шло, царь, понятное дело, его ненавидел; но всех, – это слишком!
Нужно было сдержать львенка; у него были слишком явные деспотические наклонности.
Клеопатра явилась в Александрию. Она не сделала ни одного упрека своему мужу и брату по поводу умерщвления стрелков.
Но через месяц после этого, возвращаясь с прогулки, маленький царь выпил стакан Литуса, который подал ему преданный невольник, и почувствовал жестокие колики. Через час он, не смотря на всю помощь медиков, умер в страшных страданиях.
Клеопатра стала обладательницей трона.
Вскоре мы увидим, как она правила государством.
Юлия Цезаря более не существовало; его умертвили. Ему недостаточно было быть императором; он хотел стать царем. Составился заговор, под руководством Kaccия, Марка и Брута. Он пал в Сенате у подножия статуи Помпея, пронзенный двадцатью тремя кинжалами. «И ты, Брут», – проговорил он, падая.
Тело диктатора некоторое времени лежало на земле; наконец трое невольников положили его на носилки и отнесли во дворец. Из стольких ран только одна была смертельна, которую он получил в сердце.
Не один из убийц не пережил его тремя годами и не умер естественной смертью. Все они погибли от различных несчастий, одни утонули, другие погибли на поле битвы; некоторые убили себя теми же кинжалами, под ударами которых пал Цезарь.
Пророчество Kaccия сбылось: за смертью Юлия Цезаря последовало жестокое смятение; гражданская война перевернула верх дном всю Италию. Изменив своей старинной дружбе к императору, консул Марк Антоний был побежден Октавием, названным потом Августом,– которого Цицерон противопоставил ему вместо Цезаря, и он был побежден им при Модене. По совету одного из своих военачальников Антоний согласился соединиться с Октавием и тогда-то составился знаменитый триумвират из Лепида, Октавия и Антония, который ознаменовался долгим рядом подлостей и грабительства.
Триумвиры, скрепив свое могущество кровью самых знаменитых граждан, с Цицероном во главе, решили преследовать Брута и Kaccия, убийц Цезаря. Антоний настиг их при Филиппах и разбил их. После этой победы Октавий и Антоний без церемоний разделили империю и обделили своего сотоварища под предлогом измены. Антоний, накануне своего отправления на войну против парфян, послал посольство Клеопатре, сомневаясь, чтобы она не оказала помощи Бруту и Kaccию, – с приказанием явиться в Сицилию, чтобы объяснить свое поведение.
Имела ли на самом деле Клеопатра связь с убийцами её любовника? Это невероятно. Как бы то ни было, подчиняясь повелению Антония, египетская царица была несколько испугана. В эту эпоху ей было всего двадцать пять лет; она была во всем блеске своей красоты, чего она могла бояться?..
Когда она пристала к Тарсе, столице Сицилии все жители столпились на берегу. Антоний, занятый регулированием будущности народов и царей, один оставался с своими ликторами в трибунале. Восхищенная армия кричала: «Венера явилась к Бахусу. Это сравнение не было неприятно Антонию – извиняясь затруднениями высадки на берег, Венера вместо того, чтоб отправиться к Бахусу, пригласила его к себе на галеру. Бахус принял приглашение.
Во время десерта на этом пиру, который стоил около миллиона, Клеопатра, приказав принести чашу с уксусом, бросила в нее, чтоб распустилась, жемчужину из своих серег, стоившую около двух миллионов сестерций и проглотила… То была гастрономическая любезность, стоившая Клеопатре серьёзного расстройства в желудке.
Но Антоний был изумлен. Женщина проглатывающая по миллиону – клянусь Юпитером! В политических способностях этой женщины нельзя сомневаться! И триумвир более не сомневался. Он ни слова не спросила об ее поведении; нет, он потребовал от нее другой вещи, которая тотчас же была ему дана. Уверенная в своих прелестях, Клеопатра не страшилась отдаться слишком скоро. В тот же вечер, тогда как лиры и флейты оглашали берега Сиднуса, триумвир и царица Египта тысячью поцелуями скрепляли любовный и военный брак, который могла разрушить только смерть.