Жмурки со Вселенной
Шрифт:
– Блин, я опять не позвонила, эти видюшки про разламывание песка или мыла слишком много времени отняли.
– А что тебе мешает начать рисовать без курсов? Просто для себя и сейчас?
– Ну, во-первых, сейчас уже десятый час, а во-вторых, засохли краски, я давно к ним не притрагивалась.
– Чтобы начать рисовать, краски не нужны, и курсы, кстати, тоже. Вон возьми кетчуп да и рисуй.
Григ выдавил прямо на стол кровавую лужу.
– Пфф, ну какой кетчуп…
Вздыхаю и вытираю соус сухой салфеткой.
– Лили, честное слово, ты прямо как мой коллега.
– Ой, да…
– Да вон возьми зубную пасту нашу, она тем более трехцветная. Женщины некоторые месячными рисуют, фу-у-у, надеюсь, такое не увижу. А ты тут со своими красками.
Поздними вечерами обещаю себе, что завтра обязательно позвоню и узнаю о количестве свободных мест. Вообще, последние минуты перед сном самые бодрые, я полна решимости, заряжена мотивацией. Сон ослабляет готовность, и наутро я разительно отличаюсь от вечерней Лили, готовой свернуть горы. Утром же только одна мысль: «Можно еще часик поспать?»
Так продолжается примерно до конца февраля, два дня передышки, все облегченно вздыхают и прекращают совещаться. Дожидаюсь того самого дня, который изменит мою жизнь. И опять мечты о «Метрополитене» и о жизни без нудных планерок кружат меня.
До Маргариты невозможно дозвониться, у абонента все время занято. Как должен поступить человек, который хочет изменить свой мир? Узнать другой номер, спросить у консультанта на сайте, да, в конце концов, залезть в яндекс/гугл и найти отзывы бывших учеников, списаться с ними и спросить, как же можно попасть на этот курс, минуя Маргариту.
Вселенная мне дает возможность, а из-за страхов, соцсетей, прокрастинации – все упускаю.
Чудо происходит спустя месяц ночных обещаний – я дозваниваюсь до Маргариты.
Она отвечает сухо:
– Я понятия не имею, что там по обучению, сегодня уволилась, а отбор завершили еще неделю назад. И никто нормальный там уже не учится, Бродееву не угодить. Вообще, он сам ничего не понимает в искусстве. Ни один ученик после него не стал гениальным художником, ни одного шедевра за все время. Я хороших учеников ему подбирала, но таланта у самого Бродеева мало. Всё.
Держу в руках телефон, экран погас, не могу поверить, что так облажалась. Вселенная же меня любит, она так не может со мной поступить. Так верила, что мои курсы от меня за месяц никуда не денутся. Неужели перемены опять не наступят? Почему именно сейчас эта Маргарита уволилась? Неужто не могла подождать, пока я завершу все свои дела? Всего несколько дней назад бы вернуть. Вот так милые видео с котятками, депутатиками, застрявшими в танке, и т.д. зачеркнули мои мечты стать лучшей ученицей на курсе, а потом оказаться в «Метрополитене».
Другие способы попасть на подобные курсы не использую. Как назло, вечером кот роняет телефон, и тот неудачно падает. С одной стороны, расстраиваюсь, но с другой – избавляюсь от соцсетей. Беру себе совсем старый телефон, чтобы не возник соблазн залезать в интернет и тратить время на ерунду.
Меня хватает на неделю. Всего
Снова ударяюсь в бессмысленные поиски себя, подписываюсь на страницы блогеров о своем предназначении. Все чаще посещают мысли: если не получается с курсами, скорее всего, это не моя судьба и т.п. Надо просто продолжать себя искать. И вот в мои размышления за ужином вторгся Григ со своим мнением:
– Устал тебе доказывать, что ты сама в состоянии себе помочь. У тебя ничего серьезного не произошло. Какая-то тетка уволилась, сто других возможностей, подобных курсов, мастер-классов. Чуть что пошло не так, сразу в кусты на очередные поиски себя. Да, в конце концов, можешь поговорить с моим отцом, как он после трех крахов смог найти в себе силы и сделать еще один бизнес.
– Что мы о нем постоянно говорим? Отец твой – редкий случай. Я не такая, мне нужно, чтобы меня направляли, вели по жизни.
– Лили, ты же не слепая, чтобы тебя вели.
– Хорошо, неправильно выразилась, – чтобы меня хвалили.
– За что кому-то тебя хвалить, если ты ничего пока не сделала. Если сделаешь что-то существенное, то и похвалят. Кто же в начале-то хвалит?
– Всё, потом поговорим, я читаю блогершу, она интересно пишет про исполнение мечты.
Григ закатывает глаза, как незнакомый человек, которому ты не разрешаешь влезть в очередь. Вечный пример его отца как самого главного борца меня раздражает.
Вместо полезных дел застреваю снова в мире чужих людей. Осознаю, что социальные сети – сегодняшнее зло на пути к осуществлению желаний или достижению целей, уже запуталась, что именно нужно. Людям проще окунуться в жизнь каких-нибудь звезд, потратить время на просмотр коротеньких отрывков из фильмов и чтение очередных афоризмов от Эйнштейна или лысого накачанного актера. Хождения по интернету – это наркотик, и у него свои последствия. Для меня они наступят позже. Нельзя мечтать и при этом бездействовать. Транжирить время – значит обрекать себя на однообразную, унылую жизнь.
Я настолько боюсь дня сурка, что стараюсь проводить каждый день по-разному. За обедом в кафе выбираю другое блюдо, общаюсь с новыми людьми, меняю местами папки с записями на столе. Но, несмотря на эти старания, день все равно проходит по обычному сценарию. В этом и состоит парадокс моей жизни: меняю мелочи, надеясь, чтобы они приведут меня к глобальным переменам. За ужином даже прошу Грига убрать телефон, чтобы поговорить, но почти всегда жалею об этом. Мы с ним расходимся во взглядах на политику, искусство, образование, поэтому наши «бестелефонные» ужины заканчиваются спорами. Спорим бессмысленно, долго. Григ хочет, чтобы последнее слово осталось за ним, но я сопротивляюсь. У нас разные мнения по любым вопросам – не представляю наше совместное будущее.