Жнец и его тень
Шрифт:
Миг — и в комнате потемнело, дохнуло промозглым осенним ветром, а стакан с только что изумительно горячим кофе покрылся кристалликами льда.
— Жнецы, — медленно проговорил шеф, — подчиняются своду правил. Не использовать силы в личных целях. Не передавать служебную информацию третьим лицам. Не… И если на мелкие злоупотребления, бывает, закрывают глаза, то взятки от смертных караются мгновенно и сурово. Попробуешь — тут же вылетишь с работы обратно в Пекло. Я лично прослежу за этим.
Стажёр беспомощно сжался, вцепившись в холодный стакан,
— Я… я… я же гипотетически! Я не собираюсь этого делать! Я просто спросил!
Тьма рассеялась, будто её и не было.
— Ты просто спросил, а я просто ответил, — невозмутимо пожал плечами жнец. — Подпиши отчёты и иди домой. Уже поздно.
— Д-д-да.
Стажёр залпом выпил остывший кофе, нервно поставил печать на документы и просочился сквозь закрытую дверь квартиры, забыв попрощаться.
Жнец тщательно упаковал отчёты в папку, положил на полку, запер секретер на ключ и только после того позволил себе растянуться на кровати, сложив руки на груди. Тем, кто не мёртв и не жив, на самом деле не обязательно было спать, они не видели снов, но эти краткие часы давали забвение и покой, освобождая от тягот прошедших дней. Обычно ему удавалось провалиться в иллюзию сна мгновенно, но именно сегодня не получалось. Всё существование жнеца было отдано работе, и старая деревянная квартира была продолжением этой работы, где всё было продумано до мелочей, все вещи были на своих местах, ничто не отвлекало внимания. Необходимость вновь погружаться в хлопоты обустройства, в каком-то смысле — снизойти до дел, заполняющих жизнь простых смертных, изрядно нервировала, и в то же время — пробуждала в груди какой-то непонятный, даже неприличный для порядочного жнеца азарт. Только убедив себя, что стажёр мог ошибиться, жнец смог наконец уснуть.
— Иван Васильевич! — требовательный женский голос раздался вместе с настойчивым стуком в дверь. — Иван Васильевич, выйдите на минутку!
Жнец не сразу осознал, что обращаются к нему: это было не его имя, у него вообще не было имени. Все сто пятнадцать лет, что он жил в этом доме, никому и не было дела до того, как его зовут. Соседи проходили мимо, иногда небрежно здороваясь: в последние годы правления последнего царя, в жерле бушующей революции, запомнившейся постоянными сверхурочными, в годы суматошной перестройки. Всё было так, пока не появилась Марфа Сергеевна. Бойкая пенсионерка советской закалки стала старшей по дому каких-то два года назад, и с тех пор у жнеца появился телефон, паспорт и стойкий страх перед такими вот бодрыми дотошными бабушками, на которых, кажется, не действовали никакие потусторонние чары.
В тот день он, как обычно, возвращался домой, когда Марфа Сергеевна окликнула его из-за открытой двери на первом этаже:
— Молодой человек! Вы из четвёртой? Не зайдёте на минутку?
Чистенькую кухню Марфы Сергеевны повсеместно украшали накрахмаленные салфетки, сквозь стеклянные дверцы шкафа виднелся красиво выставленный парадный сервиз. На тусклом
— Да вы садитесь, садитесь, — поторопила старушка. Она поставила на плиту эмалированный чайник в цветочек и чиркнула спичкой.
Потом присела напротив и уставилась, как строгий следователь смотрит на подозреваемого.
— Как вас зовут?
Жнец беспомощно оглянулся на телевизор в поисках поддержки.
— Фамилия? — вопросил милиционер на экране.
— Рюриковичи мы, — ответил герой.
— Имя-отчество?
— Иоан Васильевич…
— Рюрик Ио… Иван Васильевич, — представился жнец, не сумев быстро придумать ничего получше.
Марфа Сергеевна подозрительно покосилась на телевизор, потом на него.
— Паспорт есть?
— Зачем вам мой паспорт? — совсем растерялся жнец.
— Так я старшая по дому теперь, — гордо сообщила старушка. — Должна же я знать, что вы не жулик?
Как паспорт мог помочь в этом убедиться жнец не понял ни тогда, ни потом. Отмазка тоже получилась нелепой:
— Дома забыл.
— Что за молодёжь пошла! — возмутилась Марфа Сергеевна. — В моё-то время вас бы быстро приучили без документов на улицу не выходить. Впрочем, — сменила она гнев на милость, — ничего, чай, потом. Чайком со мной побалуйтесь?
Они действительно выпили чай с отменным вареньем из грецкого ореха и чернослива, и, выслушав все сплетни о других обитателях дома, жнец обрёл свободу.
Паспорт Марфе Сергеевне он всё-таки показал — отдел адаптации потусторонних сущностей позаботился, выправил. С тех пор старшая по дому от жнеца отстала. По крайней мере, никогда не стучала в двери — выходить из квартиры он стал исключительно магическими путями. Никогда до сегодняшнего дня.
— Товарищ Рюрик! — старушка пустила в ход тяжёлую артиллерию. — Пусть фамилия у вас и княжеская, имейте совесть!
Пришлось опускать ноги в тапки и медленно брести открывать.
— Доброе утро, Марфа Сергеевна.
— Какое утро, — фыркнула старшая по дому, неодобрительно осмотрев чёрную шёлковую пижаму с покемонами, — семь ужо. День!
Она осуждающе цокнула языком потом протянула сложенный пополам лист бумаги.
— Постановление пришло. Расселяют нас. Вот, хожу, всем сообщаю. Государство, конечно, обещало предоставить, да что они предоставят, срам один. Вам есть куда переехать?
— Есть, — соврал жнец. — Спасибо… за предупреждение.
— Да не за что, — грустно вздохнула Марфа Сергеевна, с тоской оглянувшись на дверь своей квартиры. Наверное, тоже прожила в старом доме всю жизнь и не хотела с ним расставаться.
— Ну, хорошего дня.
Она ушла, чуть прихрамывая, а жнец непроизвольно сжал постановление в кулаке, превращая его в ком мятой бумаги. В тот момент он был совершенно уверен, что Небеса в самом деле решили за что-то его наказать.
Глава 2
? День, когда все пошло не по плану