Жнец. Царская кровь
Шрифт:
Глава 1
Заяц смачно жевал траву, постоянно шевеля ушами. Корма было много, трава была сочной и сладкой, радуя своим изобилием. Из-за поворота послышался шум колёс и многочисленный конский топот. Ничего необычного в этом не было, дорога, была оживлённой, всё лето по ней тянулись вереницы телег, лошадей и пешеходов, устало передвигавших покрытые пылью ноги. В этот раз звук был другой, слишком много железа. Заяц тревожно поднял уши и прислушался, сердце начало биться в груди, норовя выскочить наружу. Показались первые, закованные в железо конные воины, ровным потоком, раз за разом выплёскивавшиеся из-за поворота. Внезапно в кустах за спиной что-то скрипнуло, пронёсся еле слышный шелест и в сторону дороги со свистом понёсся рой рассерженных железных ос. Заяц прыгнул в сторону и ринулся прочь, петляя между кустов. Сзади раздался страшный треск, что-то оглушающе ухнуло, утопив слитный крик боли и страха. Тишина леса взорвалась фейерверком смерти, сопровождая извечную человеческую забаву, люди убивали людей. Земля вспучилась
– Побеждает не тот, у кого больше войско, а тот, кто быстрее думает. Вы должны понять, о чём подумает враг в следующий миг или суметь подсказать ему верную мысль. Если вы научитесь этому, неприятель сделает то, что нужно вам, оставаясь уверенным в самостоятельности принятого решения.
Пока загадочные гости переигрывали, оставаясь неуловимыми. Некоторые воины всю жизнь проводили в поиске достойного врага, Зуде повезло, этот противник был хитёр, изворотлив и удачлив. Зуда его заслужил, не зря Великий магистр доверил ему сопровождать самое опасное направление – головное войско. Что же, теперь Зуда знает, как заманить врага в ловушку. Колдун мрачно усмехнулся, и презрительно отодвинув сапогом чью-то руку, направился к своей повозке.
– Ну что, Жнец, сказывай, чем порадуешь.
– Притормозили мы их знатно, Лют, сотню лошадей точно выбили, по людям не скажу, но тоже не меньше сотни. Раненных много должно быть, дорога узкая, если б в поле, то больше побили бы.
– Ты то сам как?
Лют Несмеянович показал на присохшую к щеке тряпицу, обильно пропитавшуюся кровью.
– То ерунда, заживёт, на нас всё быстро заживает.
– Слыхал, слыхал я про твоих пластунов, говорят, что у вас руки новые отрастают, коли отсекли, верно то?
– Сами не отрастают, но если сберечь отсечённую руку, то на место приладить можно. Жаль с головой так не выйдет. Ты скажи мне, с пленным будешь беседовать? Я-то с ним уже о своём потолковал, мне он без надобности.
– Катам его передай, то их забота, мне недосуг нынче. Что сказывал-то?
– Нового ничего, он из войска герцога Финцмерга, пополнения пока нет. К тем пяти тысячам, что изначально под его рукой были, пока никто не добавился.
– Вот и ладно, ты их бей, как можешь, к нам на помощь князья собираются, большая будет сеча.
– Это да, князь, сеча будет славная. Ну ладно, мне пора, нужно к ночи подготовиться, в гости к Финцмергу нынче нагрянуть хочу.
– Ты побереги себя, Жнец. Нам с тобой до подхода помощи продержаться нужно, нынче ополчение собирают, к нам на помощь идут, но дело это не скорое. Некому больше, кроме нас с тобой врага держать.
– Знаю, Лют Несмеянович, даст Бог, сдюжим.
– Люди говорят секрет у тебя есть. Как у тебя получается из передряг выкручиваться? Я после каждого боя по кметям тризну справляю, твои же всегда тем же числом назад возвращаются.
– Нет никакого секрета, княже. Ты свой страх презираешь, я же свой страх, как брата люблю, тому же и людей своих учу. Он меня бережёт и расслабляться не даёт. Оттого и действую не так как все. Правда это до первого открытого боя, каждый пластун десятерых стоит, но бой есть бой, всего не предусмотришь и от всех бед не схоронишься. Пока же людей как могу, так и берегу, мне за каждого из них перед Отцом ответ держать.
– Похвально это, те кто щит рядом с нами держит – братья нам. Ну что же, иди, но помни, мне твой меч рядом со мной нужен, целый и вострый.
Захар кивнул и, развернувшись, вышел из шатра. Лют Несмеянович был давний знакомый, правда заочный, но знали они друг друга хорошо, в своё время Захар заставил князя крепко обеспокоиться, когда извёл банду в земле Люта. Нынче они часто встречались, на войне подчас забавные повороты судьбы случаются. Захар вышел из княжьего шатра, приветливо кивнул знакомым гридням, и влетев в седло, направил коня к выезду из княжьего лагеря. Десяток охраны пристроился позади, до своего лагеря было полдня пути, времени подумать было достаточно. Провожаемый любопытными взглядами, небольшой отряд выехал за ограду и, подняв клубы пыли, направился прочь.
На эту благословенную землю пришла война. Ликвидация Малгха запустила убийственный маховик раньше срока, надежды, на то, что без лидера враги растеряют свой пыл, не оправдались. Слишком многим нужна была эта война. Запад был перенаселён, вся земля была поделена между дворянами. Многочисленным отпрыскам знатных семей было тесно на обжитой
– Там…, возле печки нашёл…, остальное внутри…
Люди сильно изменились, особенно молодёжь. То, что левобережцы принесли на их землю, напрочь выветрило романтичные представления о войне, переставшей восприниматься как героические приключения. Больше за подвигами никто не гнался, люди жаждали мести и чем больше каждый из них мог прожить, тем больше мог утолить эту жажду. Вскоре пластунская сотня стала воплощением ужаса для врага. Они появлялись из ниоткуда, наносили удар и растворялись. Уничтожались лошади, сжигалось, всё что горело, травилась вода, пища, уничтожались подводы с продовольствием. Жнец объединил то, что считалось несоединимым, магию и механику, теперь минировалось всё, что могло минироваться, враг нигде не мог быть спокоен. Мара тоже полностью оправдала полученное при рождении имя. Она стала воплощением смерти, высасывая жизнь из вражеских солдат и создавая яды. Каждый куст, каждая тропинка и дорога стала ловушкой для врага. Не встретив ни разу открытого сражения, левые несли потери. Это сильно тормозило наступление и выматывало людей. Захару удалось заронить страх во вражеский стан. Выплеснуть свою злобу было не на ком, все деревни по пути оказывались пустынны и сожжены. Правобережцы все ушли, поняв, что пощады не будет никому, и не желая ничего оставлять, всё что можно, сжигалось и разрушалось. Враг вступил в край огня и выжженной земли.
Так в воспоминаниях и неспешных размышлениях Захар прибыл в свой лагерь. Походная жизнь шла своим чередом, со стороны могло показаться, что в лагере царит хаос, однако это было только на первый взгляд. Бездельем никто не маялся, одни тренировались, другие чинили амуницию, третьи хлопотали по хозяйству или отсыпались после ночной работы. Захар спешился и направился в командирскую палатку. Вокруг стола, на котором располагалась карта местности с кучей надписей и стрелочек, толпился народ, что-то бурно обсуждая.