Жнецы суть ангелы
Шрифт:
— Три на три, вот так-то! — сказал Уилсон. — Они отбили девять городских кварталов. Это самый большой оплот человечества к востоку от Далласа. Если ты по-прежнему планируешь поездку на юг, тебе пора выходить.
На улице играли дети. Увидев поезд, они бросили на землю свои велосипеды и побежали к вагонам. Их мамы кричали им, чтобы они не приближались к составу. Но к поезду тянулись не только дети. Люди всех возрастов выходили из домов и магазинов. Они шагали навстречу и собирались вокруг остановившихся вагонов.
Помощники
— Я хочу что-нибудь выпить, — сказал Ли. — Желательно что-то холодное. Пойдешь со мной?
— Мы с Мори немного осмотримся, — ответила Темпл.
— Как знаешь. Только не убивай никого, пока мы будем здесь. Обещаешь?
Какое-то время она стояла на улице, не зная, что ей делать. Темпл еще раз поняла, что такие милые и сладкие города не предназначались для нее. Она привыкла находиться среди слизняков или маленьких общин с жесткими правилами. Сколько она ни пробовала приобщиться к порядкам больших крепостей, ничего хорошего из этого не получалось. К примеру, сейчас ей хотелось сжимать в руке нож. Ее ладонь вспотела от такого желания. Но, чтобы не пугать детей, она держала кукури в ножнах.
Темпл скрестила руки на груди, затем спрятала их за спину, а чуть позже сунула пальцы в карманы. Все это казалось непривычным. Ей захотелось вывести Мори за город, где она знала бы, чем заняться. Она могла бы развести там костер, или спрятаться в надежном месте, или, на худой конец, убить одну-две дюжины зомби.
Через несколько минут к ней подошел местный юноша. Он был немного выше ее. Темпл понравилась его шотландка, заправленная в джинсы, и широкий пояс, обшитый кожаными полосками. На большой серебряной бляхе имелась чеканка с поднявшейся на дыбы лошадью.
— Меня зовут Дирк.
— Привет, Дирк.
— Ты назовешь мне свое имя?
— Сара… Я полагаю, что Темпл.
— Ты полагаешь? Ты что, не знаешь своего имени?
Она удивилась, что сказала ему правду. Похоже, это место вызывало доверие к людям.
— Темпл, — ответила она.
— Откуда ты? — спросил Дирк.
— Из многих мест.
— Я спрашиваю, в каком городе ты выросла?
— В основном в Теннесси.
— Я знаю, где он находится. То есть я видел его на карте в нашей школе. Дело в том, что я родился в Лонгвью, и мне еще не удалось побывать в других городах, кроме Далласа. Мама возила меня туда однажды на поезде. Ты же знаешь, как опасны такие путешествия.
— Опасности — это как бы то, к чему я привыкла.
— Темпл, не нужно говорить «это как бы то».
— Почему?
— Нелепый набор слов, — ответил он, как будто повторял чужие слова. — Такие обороты свидетельствуют об отсутствии четкого суждения. То есть изысканности.
— Нелепость — это все, на что я способна.
— Сколько тебе лет?
— Я не знаю. Какой сегодня день?
— Четвертое августа.
— Тогда, наверное, мне уже шестнадцать лет. Я думаю, мой день рождения был на прошлой неделе.
Она попыталась вспомнить, что делала в такую знаменательную дату, но дорога съела все различия между прошедшими днями.
— Шестнадцать! — радостно воскликнул Дирк. — Мне тоже шестнадцать. Не хочешь пойти со мной на свидание?
— Свидание?
— Мы можем заглянуть в столовую и заказать там «коку».
— Со льдом?
— Они всегда подают ее со льдом.
— Хорошо. Идем на свидание.
Они отправились в столовую. Дирк настоял на том, чтобы держать ее за руку. Он разочарованно нахмурился, когда Мори последовал за ними, но Темпл отказалась оставлять своего спутника на улице.
Столовая привела ее в восторг. Настоящая стойка, столы, кабинки и все остальное, что она фрагментарно встречала в запыленных пустых заведениях у обочин дорог. Дирк пригласил ее в кабинку, однако Темпл опять ответила отказом. Ей хотелось посидеть за стойкой. Они взобрались на высокие табуреты, и Дирк заказал три «кока-колы». Играя роль великодушного хозяина, он даже отдал Мори свою соломинку.
— Тебе нравится музыка? — спросил юноша.
— Да. А разве бывают люди, которые не любят ее?
— Нам повезло. На нашей защищенной территории сохранился музыкальный магазин. Прямо на этой улице. Я могу на спор назвать тебе сотню композиторов, которых ты никогда не слышала.
— Для тебя это будет безопасным пари.
— Мне нравится рок-н-ролл, но я в основном слушаю классические композиции Чайковского, Рахманинова и Сметаны. Вот настоящая музыка для цивилизованных людей! Ты слышала «Девятую симфонию» Дворжака? Это самая красивая вещь в мире. Она вызывает во мне чувство, что все доступно и возможно.
Он продолжал говорить о чем-то интересном и совершенно незнакомом для Темпл. А она посасывала «коку» и вылавливала ложкой маленькие кубики льда. Они весело хрустели на ее зубах, и мир, о котором рассказывал ей милый юноша, казался очень странным и приятным местом. Конечно, он никак не соответствовал реальности, которую видела Темпл, и ни один ее знакомый не поверил бы в его существование. Но ей нравилось слушать рассуждения Дирка о великом будущем людей, и поэтому она не прерывала своего собеседника.