Жорж-иномирец
Шрифт:
– У нас все произошло с точностью до наоборот. Да и как можно быть более приспособляемым без рук?
– А как можно выжить такими неповоротливым, как вы?
– Хватит! – Кошке надоело слушать перепалку между представителями разных видов. – Сейчас оба вымрете, как лишняя ветвь эволюции.
Мы со змеем замолкли. Со стороны моря приближалась стена дождя.
– Быстрее в лес! – Предложил я и первым направился под его сень.
Змей, ловко извиваясь, полз рядом со мной, только кошка почему-то медлила.
– Давай
– Идите, я вас догоню. – Крикнула кошка. – Мне надо…, в песочек.
– Да уж, некоторые вещи эволюции не подвластны. – Произнес я, укрывшись под деревом с широкими длинными листьями, похожими на пальмовые.
– А что она имела ввиду? – Змей не понял, про песочек.
– Это наши млекопитающие секреты. – Уклончиво ответил я, не желая распространяться перед пресмыкающимся о своей физиологии.
Громыхнул гром и сразу полил дождь. Лес зашумел под его тугими струями. Кошка забежала под дерево, полностью промокшая. Она зябко передернула всем телом, обдав нас брызгами. В воздухе запахло мокрой шерстью.
Дождь лил полчаса и кажется, совсем не собирался заканчиваться. Под наше укрытие потекли ручьи, не успевающие просачиваться в песок. Змей забрался на ствол дерева, обернулся вокруг него и замер, наслаждаясь сухостью и комфортом. Мне пришлось найти поваленный ствол и забраться на него, чтобы не намочить ноги.
– Давай тоже. – Предложил я кошке, стесняющейся занять место рядом со мной.
Она грациозно расположилась рядом, усевшись по-кошачьему. Я посмотрел на ее шерсть в мокрых сосульках и улыбнулся.
– Что? – Поинтересовалась она.
– Ничего. – На самом деле, я подумал про «мокрую киску», но мои идиомы вряд ли были бы ей понятны. Потом решил предложить ей снять одежду и просушить, но постеснялся. С одной стороны, у нее была шерсть, прикрывающая наготу, но с другой, она, как разумная женщина должна была иметь стыдливость. Почему-то я был уверен, что это качество у нее есть обязательно. – Не скажешь, у вас в домах мыши водятся?
– Мыши? – Вопрос ее удивил. – Некоторые держат, декоративных. Почему спросил?
– Ну, у нас кошки охотятся на мышей.
– Как охотятся? Как на дичь?
– Да, как на дичь. Мы, люди, держим кошек в доме, чтобы они ловили мышей…
– Замолчи! Не желаю слушать этот бред. Кошки охотятся на мышей? Какая глупость.
– Совсем не глупость. Кошки и собаки, первые животные, которых приручил человек. Уже тысячи лет…
– Ненавижу собак. Самые тупые существа.
– Ладно, я понял. Больше никаких аналогий.
Я замолчал, но меня хватило только на одну минуту. – А мокрую шёрстку вы сушите феном?
– Не знаю, что это, обычно полотенцем, а потом электрическим теплоизлучателем.
– Думаю, что это одно и то же. Скажи-ка, мы такие разные, а понимаем друг друга и живем, по ходу, одинаково.
– Мне
– Мне ничего такого не говорили. А тебе, змей, говорили что-нибудь про язык?
– Не-а. Я спал.
– Тоже мне, спящий красавец.
– Я сплю, когда надо беречь силы. Вот вы устанете, а я буду еще бодр.
– Мы уже это слышали. Ваш пресмыкающийся Дарвин, видимо, на этом всю свою теорию происхождения видов и построил. У нас говорят, труд превратил обезьяну в человека, а у вас, наверное, так говорят про сон?
– Почти. У нас есть такое понятие – осознанный отдых, состояние, когда мы сыты, устроены в бытовом смысле, то есть не испытываем никакой нужды в данный момент. В отличие от животных, в это время можем предаваться размышлениям, развивающим наши умственные способности. Много тысяч лет тому назад произошло ответвление думающего существа от недумающего.
– И о чем ты думал, пока мы считали тебя спящим?
– Каким может быть доминирующий разумный вид в этом мире.
– Придумал?
– Еще нет.
– Впервые в жизни мне хочется, чтобы это были травоядные. – Произнесла кошка. – Тупые, но добрые.
– Возможно, они нас не съедят, но могут отомстить за свой страх перед хищниками. Почему-то я уверен, что у травоядных сильно развит религиозный фанатизм. Они же стадные, им нужна какая-то идея для объединения. Для чего-то сложного, они слишком тупы. Не, я против травоядных, только если это не карликовые единороги, какающие радугой. Эти за мир. – Мне, почему-то, под понятием разумные травоядные на ум приходили только стада баранов.
– Птицы тоже не вариант, мы тут все под их вид не подходим. – Решила кошка. – Кто еще?
– Рыбы. – Едва слышно буркнул змей.
– Рыбы? – В один голос переспросили мы с кошкой.
– Не могу себе такое представить. – Призналась хищница.
– Я тоже. Никаких предпосылок у них для этого нет. – Заключил я. – Ни рук, ни речи, вообще ничего.
– Я ведь просто так сказал, для примера.
– Да, от жареной рыбки я бы не отказалась. – Кошка облизала розовым языком свою мордочку.
– Как я тебя понимаю. – Мой желудок солидарно заурчал.
– Главное, кто бы тут ни доминировал свои интеллектом, чтобы они не вели войну. – Изрек мысль меланхоличный змей.
– Точно. Когда война под раздачу попасть, раз плюнуть.
В небе, прямо над головой сильно, громыхнуло. Вся наша троица рефлекторно дернулась, а змей, так почти сполз с дерева. Мне показалось, что он хочет спрятаться под нами.
– Ты чего, грома испугался? – Спросил я.
– С детства взрывов боюсь, а тут, как раз про войну подумал. Совпало.