Жребий окаянный. Браслет
Шрифт:
– Про деньги, про деньги-то не забудь.
– Не забуду. Как вернемся домой, отдам.
Валентин развернулся и побежал к тропинке, ведущей вниз к расшиве.
Он решил не ложиться в палатке (спящий там же Ермил так громко сопел, что заснуть не было никакой возможности) и вытащил свой матрас под открытое небо, подальше от шумного приказчика. Вытянулся на матрасе, потом пару раз повернулся в поисках удобной позы. Сейчас главное – быстро заснуть и смыться. Объект неперспективен. Социальное положение – хуже было бы только попасть в крестьянина или, положим, в гребца. Полезные навыки отсутствуют. Возраст – вроде ничего, но здоровье и телосложение – тоже хуже некуда. И самое неприятное –
Он еще раз повернулся на бок и сам не заметил, как уснул. Плотный белый туман, клубясь, начал наползать со всех сторон, заполняя собой весь его сон. Валентин скользнул в этот туман, оставляя тело объекта, и легко и быстро поплыл туда, где ждал его Лобов.
II
В Крыму уже закончился бархатный сезон; посвежевший ветер гнал по враз опустевшим улицам Ялты облетевшие с деревьев листья, а с тротуаров и из скверов убрали временные летние кафе, когда Валентин получил наконец весточку от Лобова. Значит, опасность миновала, в розыске он больше не значится и может смело возвращаться в Москву и приступать к работе. Для Валентина это было настоящим спасением, ибо курортная жизнь, что называется, достала его до самых печенок, а титанические усилия его матушки, предпринятые ею в области матримониальной, грозили ему скорой потерей личной свободы и независимости, так им лелеемой и охраняемой.
От первых кандидатур на роль будущей жены, предложенных матушкой, он просто небрежно отмахнулся. Но от такой линии поведения вскорости пришлось отказаться. После очередного визита очередной матушкиной подруги, случайно зашедшей с дочерью к ним на чашку чая, в очередной же раз проигнорированного Валентином, у него состоялся «серьезный разговор».
– Валя, ну нельзя же так наплевательски относиться к людям! – с места в карьер взяла его в оборот мать, когда он в одиннадцатом часу явился домой. – Анна Степановна с Варенькой два часа тебя дожидались!
– Договаривались же, что ты в семь будешь дома! – сурово заявил отец, скалой возвышающийся над миниатюрной фигуркой своей супруги.
– Ах, извините, совсем забыл, – попробовал отбрехнуться Валентин и, воспользовавшись их секундной растерянностью от столь откровенной и бесцеремонной лжи, скрылся в своей комнате.
Но не тут-то было. Родители дружно встали на его пути.
– Не понимаю, – принялась возмущаться мать, – что тебе еще нужно, Валентин. Секиринские – замечательные люди. Варенька – красавица, умница, а родители ее – очень приличные люди. Сергей Генрихович – бизнесмен, уже третью гостиницу построил. Не очень большую, правда, на двадцать номеров. Но это даже и хорошо. Двадцать номеров – в самый раз. Олигархом с нее не станешь, но ее вполне достаточно, чтобы обеспечить своей семье достойное существование. Анна Степановна так и сказала, что Сергей Генрихович не хочет нанимать чужого человека в управляющие новой гостиницей. «Это будет Варенькино приданое. А руководить гостиницей Сергей Генрихович поставит Варенькиного избранника» – вот так прямо она и заявила.
– Мама, – простонал Валентин. – Не нужна мне Варенька Секиринская, не нужна мне гостиница в Ялте. У меня работа…
– Ах, сынок… Что ты говоришь? Ну при чем тут работа? Тебе уже скоро тридцать. Жениться все равно нужно. Почему бы и не на Вареньке?
– Сколько раз я вам уже говорил… – Валентин потихоньку начал раздражаться. – В Ялту я не собираюсь возвращаться! Я живу в Москве! И вообще, я – гражданин России!
– Какое это имеет значение, сынок, – отмахнулся отец. – Россия, Украина… Все равно…
– Как это все равно? Кому все равно? – возмутился Валентин. Он мгновенно ухватился за эту внезапно возникшую возможность с надеждой увести под шумок их дискуссию с магистрального направления. – Украина постоянно ведет себя как государство, потенциально враждебное России. Чего стоит одно только ваше стремление вступить в НАТО!
– Это Украина-то враждебное? – с полоборота завелся отец. – Да малороссы и великороссы испокон веков…
Но мать в отличие от отца на такой дешевый трюк не купилась.
– Постойте, постойте! Мы не о том сейчас говорим! Валентин! Не хочешь возвращаться в Ялту, женись на Вареньке и забирай ее с собой в Москву. А гостиница… Что ж… Она вам не помешает. Мы с отцом за ней присмотрим. Все вам лишний рублик будет. Зачем же от этого отказываться?
– Мама! – Валентин, казалось, уже готов был впасть в истерику. – Не нужна мне никакая гостиница! И Варенька Секиринская тоже не нужна! Я ее знать не знаю и знать не хочу!
– Хорошо, – неожиданно легко согласилась мать. – Не хочешь Вареньку, я тебя с другой девушкой познакомлю. – В этой гонке на каждом возможном повороте она, похоже, уже заранее выставила свой знак, ограничивающий скорость. – На сегодняшний день у меня подготовлено шесть вполне достойных кандидатур. Женись – не хочу.
– Я не могу жениться! – от отчаяния ляпнул Валентин. – Не имею права!
На мгновение в прихожей, где и велась эта беседа, воцарилась недоуменная тишина.
– То есть как это? – наконец-то проронила мать. – Как это не можешь жениться?
– А ты, сынок, случаем, не этот?.. – растерянно пробасил отец.
– Н-не… гей? – добавила мать.
У Валентина мелькнула в мозгу мыслишка – взять да и ответить утвердительно на этот их вопрос. Пожалуй, это был бы самый кардинальный способ избавиться от назойливых попыток предков отправить его в ЗАГС с одной из подобранных матушкой девиц. Но трехсекундного размышления на эту тему ему хватило, чтобы отвергнуть столь кардинальный метод. Все-таки Ялта – это вам не Лондон и не Берлин. Бог его знает, к чему может привести заявление подобного рода. Реакция родителей на него была непредсказуема и вполне могла привести к самым неожиданным для Валентина последствиям.
– Как вы только могли такое подумать! – с деланым возмущением воскликнул он. – И это мои родители!
– Ф-фу… – с облегчением выдохнул отец. – Меня аж чуть удар не хватил.
– Да, но… Все же я не понимаю, что может тебе мешать, Валя, если ты не… Если у тебя все в порядке. – Это уже матушка. Несмотря ни на что, продолжает гнуть свою линию.
Валентину срочно предстояло что-то придумать.
– Я ж вам говорю – работа, – не очень уверенно сказал он.
– Что же за работа у тебя такая, что нормальному здоровому парню жениться не позволяет? – в один голос воскликнули отец с матерью.
Валентин выдержал небольшую паузу и, сделав полшага вперед, вполголоса произнес:
– Я работаю в спецслужбе.
– Ну и что? – искренне удивился отец. – Вон сосед Василий Трофимыч в державной безпеке [3] служит. Так уже в третий раз женился.
– Это не обычная спецслужба. – Валентин продолжал говорить вполголоса, постаравшись напустить на себя как можно больше таинственности. – Это разведка. Я спецагент. Меня готовят для нелегальной работы. В любой момент меня могут услать в какой-нибудь Гондурас.
3
Державная безпека – государственная безопасность (укр.).