Жребий Салема
Шрифт:
Шерифом округа оказался высокий лысеющий мужчина, постоянно жевавший табак. Он выглядел довольно медлительным, но живой взгляд внимательных глаз выдавал острый ум и наблюдательность. Из заднего кармана брюк шериф извлек внушительный и изрядно потрепанный блокнот, а из внутреннего кармана зеленой шерстяной куртки – толстую перьевую авторучку. Пока двое его помощников снимали отпечатки пальцев и делали фотографии, он приступил к допросу Бена и Джимми. Мори Грин тихо стоял в стороне, время от времени бросая на Джимми озадаченные взгляды.
Зачем они приехали в морг
На этот вопрос вызвался ответить Джимми и рассказал об энцефалите.
А старый доктор Риардон в курсе?
Вообще-то нет. Джимми решил, что сначала лучше осмотреть тело самому и уж потом об этом рассказывать. Доктор Риардон – как бы это лучше выразиться? – не всегда умеет хранить секреты.
И что с этой болезнью? Диагноз подтвердился?
Нет. Скорее всего нет. Джимми успел закончить осмотр как раз перед нападением незнакомца в форменной куртке. Он (Джимми) не возьмет на себя смелость однозначно назвать причину смерти, но энцефалит исключается.
А они могут описать нападавшего?
Они ответили в точности так, как сговорились. Бен добавил рабочие ботинки, чтобы не повторять слово в слово показания Джимми.
Маккаслин задал еще пару вопросов, и Бен уже начинал думать, что им удастся выйти сухими из воды, как вдруг шериф повернулся к нему и спросил:
– А что вы здесь делали, мистер Миерс? Вы же не доктор!
Взгляд его проницательных глаз излучал доброжелательность, и Бен уже собирался ответить, но шериф жестом остановил его.
Если Маккаслин хотел этим вопросом заставить Бена смутиться, то своей цели он не достиг. Тот был слишком потрясен случившимся, и на фоне последних событий лжесвидетельство казалось ему сущим пустяком.
– Я писатель, а не врач. Пишу романы. Сейчас работаю над книгой, где один важный персонаж является сыном гробовщика. Я просто хотел проникнуться атмосферой похоронного бюро и заглянуть за кулисы. Я попросил Джимми взять меня с собой. Он предупредил, что не станет посвящать меня в причины своего визита, и я не настаивал. – Бен потер подбородок, на котором вздулась солидная шишка. – Я получил больше, чем рассчитывал.
Определить, удовлетворил ли Маккаслина этот ответ, было трудно.
– С этим не поспоришь. Вы тот самый, кто написал «Дочь Конвея»?
– Да.
– Моя жена читала отрывок в каком-то женском журнале. Кажется, «Космополитен». Смеялась до колик. Я заглянул посмотреть и не нашел ничего смешного в том, что маленькая девчонка подсела на наркоту.
– Я тоже не нахожу в этом ничего смешного, – заявил Бен, глядя шерифу в глаза.
– А новая книга, над которой, вы говорите, трудитесь, она про Салемс-Лот?
– Да.
– Может, стоит дать ее прочесть Мо Грину, – предложил Маккаслин. – Пусть посмотрит, все ли там правильно про гробовщиков.
– Эта глава еще не написана, – пояснил Бен. – Я всегда сначала изучаю материал, а потом уже кладу на бумагу. Так гораздо проще.
Маккаслин удивленно покачал головой.
– Знаете, ваш рассказ здорово смахивает на романы о докторе Фу Манчу [19] . Сюда
19
Литературный персонаж английского писателя Сакса Ромера. Фу Манчу является криминальным гением и воплощением зла.
– Послушайте, Гомер… – начал Джимми.
– Не называйте меня Гомером, мне это не нравится. Мне вообще не нравится все, что я услышал. Этот энцефалит заразный?
– Да, заразный, – осторожно подтвердил Джимми.
– И вы все равно прихватили с собой писателя? Зная, что он может подцепить заразу?
Джимми пожал плечами и напустил на себя рассерженный вид.
– Я не ставлю под сомнение ваши профессиональные качества, шериф. И советую не ставить под сомнение мои. Энцефалит представляет собой слабовыраженную инфекцию, медленно развивающуюся в кровотоке. Я знал, что никакой опасности мы не подвергаемся. А вам не лучше ли заняться выяснением, кто выкрал тело миссис Глик – Фу Манчу или еще кто, – а не тратить время на пустые разговоры?
Маккаслин глубоко вздохнул, захлопнул блокнот и убрал в задний карман брюк.
– Ладно, Джимми, мы, само собой, поспрашиваем, но сомневаюсь, что из этого что-нибудь выйдет. Если, конечно, этот псих снова не проявит себя. При условии, что он существует, в чем я сильно сомневаюсь.
Джимми удивленно приподнял брови.
– Вы оба врете, – терпеливо разъяснил Маккаслин. – Это знаю я, знают мои помощники и, не исключено, знает даже старина Мо. Но мне неизвестно, сильно или нет вы врете, и доказать ложь я не могу, пока вы говорите одно и то же. Я мог бы вас обоих задержать, но по закону вы имеете право на один телефонный звонок, а даже самый неопытный адвокат вас тут же вытащит, поскольку, кроме подозрения на мошенничество, предъявить вам нечего. К тому же вряд ли ваш адвокат окажется неопытным новичком, верно?
– Верно, – подтвердил Джимми.
– Но я бы все равно вас задержал, если бы не чувствовал, что вы врете вовсе не потому, что совершили нечто незаконное.
Маккаслин нажал на педаль мусорного бачка, крышка откинулась, и шериф выплюнул табачную жвачку.
– Вы уверены, что не хотите ничего рассказать? – вкрадчиво спросил он, и в его голосе уже не было прежней вальяжности. – Дело серьезное. В Салемс-Лоте умерли четыре человека, и все четыре трупа исчезли. Я хочу знать, что происходит.
– Мы рассказали вам все, что знали, – твердо и уверенно произнес Джимми. – Мы сказали бы больше, если бы могли.
Маккаслин пристально посмотрел на него.
– Вы оба напуганы до смерти. И вы, и писатель. И похожи на ребят в Корее, которых привозили с передовой.
Помощники шерифа не сводили с них глаз. Бен и Джимми молчали. Маккаслин снова вздохнул.
– Ладно, убирайтесь отсюда. Завтра придете ко мне в офис, чтобы дать официальные показания. Если не явитесь к десяти, я пошлю патрульную машину привезти вас силой.