Жребий Судьбы
Шрифт:
– И я даже знаю, почему, - усмехнулся Марко.
– Просто хотел спросить, какие у тебя планы на вечер? В клубе "Монолит" сегодня обещают грандиозное шоу, и я планирую туда отправиться, чтобы хорошенько развлечься. Как насчет того, чтобы составить мне компанию?
– Приятель, что за вопрос!
– хохотнул Мендоса.
– Ты же знаешь, что всегда можешь на меня рассчитывать!
– Я и не думал, что ты откажешься. Как только закончу работу, свяжусь с тобой.
– Работу?
– Мендоса брезгливо скривился.
– Братишка, ну что за выражения? Ты же не раб, в конце концов! Оставь это мерзкое
В подтверждение своих слов он повернулся и смачно шлепнул девушку по ягодице.
– Ладно. Тогда я свяжусь с тобой после того, как завершу дела.
– Пожалуй, я тоже пойду завершу дело. А если повезет, то пару раз!
Лоренцо расхохотался и отключил связь.
Голубой "Орион" Марко как раз въехал в район Пригорода. Мимо тянулись одноэтажные лачуги с потрескавшимися стенами, огороженные дешевым пластиковым забором. В некоторых дворах прямо на веревках сушилось постиранное белье. Всюду бегали чумазые, кричащие дети. Едва завидев катящийся по улице "Орион", они бросали все свои игры и с восторженными воплями бежали следом.
Взрослые провожали электромобиль долгим, мрачным взглядом. Этот вид транспорта не являлся в Пригороде большой редкостью, но, в основном, это были угловатые, потрепанные модели прошлых лет. Спортивный, сияющий на солнце хромированными деталями "Орион" на этих грязных улицах сразу бросался в глаза.
Марко редко выбирал путь через Пригород, предпочитая объездные трассы. Ему не нравился вид этих измученных людей в поношенной одежде, обветшалых лачуг и тесных, заваленных мусором улиц. Это место казалось ему чем-то чуждым и неправильным, остро контрастирующим с богатством и роскошью центрального Риволя. Подобному району не место в столице. Даже покинув его пределы, долгое время ощущаешь, будто одежда насквозь пропиталась вонью этих грязных переулков.
Сегодня времени у Марко было впритык, поэтому пришлось воспользоваться коротким путем, игнорируя окружную трассу, где наверняка был затор. А опоздать на встречу с одним из самых богатых и влиятельных людей Салакес было равносильно плевку в лицо. Жители этой гордой планеты превыше всего ценили в людях пунктуальность.
С облегчением миновав трущобы Пригорода, Марко въехал на одну из центральных городских улиц. Далее начинался район, в котором жили представители среднего класса, так называемые обыватели. Здесь плотно жались друг к другу желтые четырехэтажные домики, где в отдельных жилых модулях проживало множество семей. На пыльных улицах в этот час практически не было людей - обыватели были заняты работой.
Марко неоднократно пытался представить, каково это - быть обывателем. Каждый день, с раннего утра и до позднего вечера, ты вынужден заниматься делом, которое тебе может совершенно не нравиться. И ради чего? Чтобы получить в конце недели немного кредитов и потратить их на аренду жилого модуля и еду для своей семьи.
Временами ты можешь позволить себе немного алкоголя или легких наркотиков, чтобы поднять настроение и хоть немного разнообразить унылый быт, который тебя окружает. И так будет продолжаться до тех пор, пока ты можешь работать.
Марко понимал, что если бы не его отец, подобная
Выбравшись на проспект, Кордеро переключил электромобиль на ручное управление, увеличил мощность, и двигатель под капотом радостно завыл. "Орион" рванул вперёд, с легкостью обгоняя ползущие с черепашьей скоростью электромобили. Наконец-то у него появилась возможность раскрыть весь потенциал спортивной машины.
Движение на проспекте было не очень интенсивным, что позволило ему разогнать транспорт почти до максимальной скорости. Мотор рычал под капотом, словно дикий зверь, а в ушах заливисто свистел ветер. Чувство было прекрасным, похожим на полёт. Марко улыбнулся, подставив лицо солнцу и ветру и наслаждаясь великолепным моментом.
Но когда он посмотрел на дорогу, его тотчас бросило в жар. На трассе, прямо на его пути, застыла человеческая фигура.
Марко выругался и что было сил дернул рычаг экстренного торможения. Покрышки взвизгнули, а тормозная зашипела, точно рассерженная змея. В нос шибанул запах горелой резины, и "Орион" остановился в каком-то метре от растерянного паренька. Однако нахальный мальчишка повел себя совсем не так, как подобает всякому обывателю при встрече с аристократом. Вместо того чтобы изобразить смирение и раскаяние, парень довольно грубо огрызнулся.
Ослепленный яростью Кордеро вылетел из-за руля и, подскочив к глупому мальчишке, ударил его по лицу. Парень упал в дорожную пыль. Однако когда он поднял голову, его желтые, как у гепарда, глаза просто светились от злости. Казалось, мальчишка готов вскочить с земли и вцепиться ему в горло! Кордеро опешил. Мало того, что этот наглец вместо того, чтобы виновато потупиться, смотрел ему прямо в глаза, так еще и во взгляде его явственно читалась неприкрытая угроза!
Неизвестно, чем бы это закончилось, если бы на помощь лежащему в пыли парню не кинулся другой мальчишка. Рассыпаясь перед Марко в льстивых извинениях, он нес какую-то чушь про своего умственно-отсталого брата.
Кордеро опаздывал на встречу, кроме того, ему совершенно не хотелось марать руки о какого-то местного дурачка. Махнув рукой, он запрыгнул в "Орион" и резко тронулся с места, оставив нахального обывателя лежать в пыли.
Когда до назначенного места оставалось совсем немного, он вызвал по интеркому Мануэлу Маракеш. Она ответила сразу, словно ожидала его вызова. У этой женщины было приятное, молодое, открытое лицо. Минимум макияжа, длинные серьги из красного металла, светлые волосы, уложенные в затейливую прическу с двумя свободными прядями по бокам. На губах играла приветливая и располагающая улыбка, обнажавшая белоснежные зубы.
С первого взгляда, можно было подумать, что этой приятной женщине не больше тридцати. Однако синие глаза Мануэлы смотрели с той житейской мудростью, которую не встретишь во взгляде молодой женщины. На самом деле, Мануэле было шестьдесят семь. Современные клиники омолаживающей хирургии, путём замены мягких тканей и внедрению подкожных имплантов, позволяли состоятельным клиентам безукоризненно выглядеть и превосходно себя чувствовать даже в восемьдесят лет. Разумеется, подобные процедуры были недешевы, и позволить их себе могли лишь очень состоятельные люди.