Жрец богини Лу. Гексалогия
Шрифт:
Но кое-как побороть принцессу нам удалось, как и удалось убедить ее в том, что нам надо как можно дольше оставаться невидимыми для купцов Бренна. Поэтому сейчас мы сидели на попе ровно, в безымянной деревушке, питались рыбой и отвратительного качества серыми лепешками, да кое-какими простенькими овощами, которые удавалось добыть местным. Во всем остальном занятий тут было ровно ноль, особенно для меня. Орвист, хотя бы, занимался освоением узких рыбацких лодочек, которые были больше похожи на байдарки с маленьким парусом, чем на полноценные лодки. Сания же шаталась по окрестностям или сидела в лачуге, предаваясь невеселым думам.
Я же старался лишний раз не шевелиться, то есть ел, пил и лежал пластом, пропадая в чертогах разума, что для посторонних выглядело, как глубокий
Вот, я снова в чертогах. Тут у меня все еще две руки, хотя правая стала какой-то более размытой. Видимо, разум приводит мое самосознание к реальному виду оболочки, чтобы не было рассинхрона. Неприятно, но если мне придется жить дальше одноруким, то так оно, наверное, даже будет правильнее.
Я пока тренировался. Призывал конструкт, удерживал его, строил барьеры, опускал барьеры, наводил иллюзии и так далее. Уже к концу первой недели такой режим дня стал давать свои результаты: базис Лу в меня вбила, а сейчас я банально вспоминал все то, о чем твердила мне в свое время моя богиня.
Где она сейчас? Я понимал, что Лу не могла прийти сюда – тут не было алтарей – но все же? Знает, какое горе меня постигло? Что я теперь не только ее истинный жрец, но, наверное, еще и часть паствы. Конечно, горе от потери конечности не сравнить с горем от смерти супруга, детей или других родственников, но и было у меня в этом мире не так и много. Только она, Орвист, да и я сам. И вот кусочек себя самого я потерял в неравном бою с собственной беспечностью и купцами Бренна.
Я надеялся, что Лу отзовется, когда я вернусь в Клерию. Там уже не будет никаких преград для того, чтобы явиться мне, и мы смогли бы наконец-то просто поговорить. Или помолчать. Если честно, я провел столько времени в одиночестве, что даже и не знаю, что я буду говорить богине, с которой когда-то чувствовал себя единым целым. Расскажу о своих путешествиях и приключениях? Упрекну, что не явилась проститься с верным стариком Илием? Спрошу, любила ли она вообще меня? Я не знаю, просто не знаю.
Кроме работы с конструктом и ментальной энергией я тренировал еще и жреческую магию. Подопытным выступал, в основном, Орвист, так что обычно и так не слишком эмоциональный, сейчас он ходил, будто под мощными антидепрессантами. Конечно, это шло немного вразрез с моими планами по поводу того, что виконт сам должен был справляться со своим горем после потери отца, но эта рана была настолько глубока и тяжела, что тут хоть год лей силу Лу в гиганта. Покоя ему это давало буквально на полчаса-час, а потом душевная боль от утраты возвращалась. Я даже удивился, насколько сильно виконт, внешне всегда независимый и невозмутимый, был привязан к Бренарду.
Когда я выбирался из лачуги, то старался приложиться силой жреца еще к кому-нибудь: к животным, детям, женщинам, рыбакам. После моих экспериментов все вокруг ходили какие-то подозрительно спокойные и умиротворенные, что, впрочем, было не так и плохо. А зачем нам склоки и ругань в отдельно взятом поселении? Единственное, кого я избегал в своих экспериментах – Сания. Конечно, успокоить ее стоило бы, все же сейчас ей было чуть ли не тяжелее, чем мне. Что я? Я-то прошел через огонь, воду, медные трубы и интриги богов, мне уже сам черт – брат родной. Даже полуголую Калиту успел немного потискать, что уже для смертного достижение из категории «легендарное». А тут просто потеря руки… Как говорилось в одном омерзительном фильме – это просто временные трудности. Кто знает, может я так освою силу Лу, что выращу себе новую? Ну или придет время выполнять уговор с Матерью на тему подработать таксистом до родного мира и прокатить туда Единого – она что, руку мне не вернет? Конечно же вернет! Или я просто скажу, чтобы сама на своем горбу волокла эту неведомую сущность в мертвый мир без магии. А вот девчонка была не бита, не стреляна, да попала сразу в такую мясорубку, так что держалась только на морально-волевых. Но я в какой-то мелочной мстительности не стремился помочь ей в ее страданиях. Пусть мучается, так сказать, проникается духом севера на полную катушку.
Да… даже если выполнять свою часть уговора с богами не придется, то я все еще был менталистом, бароном, приближенным короля Кая Фотена. У меня были свои земли, производства, причем как промышленное, так и торговое.
Все задатки, что мне дали благородные торговки в Парте, утонули в море, но я думаю, за мое отсутствие там нормально напилили-наварили под присмотром канцелярии и меня должен ждать дома не только теплый прием в столице, но и солидный сундучок с золотыми монетами, которые покроют все мои издержки.
Выполнять обязательства перед южанами было просто необходимо, потому что теперь они вырисовывались стратегическими союзниками Клерии. Еще на корабле я думал о том, чтобы заявиться с визитом к моему первому в этом мире покровителю – барону Амеру Тибботу и потолковать с ним о культуре труда на шахтах, производительности, посмотреть механизмы. Может, мне бы в голову пришла какая дурная мысль. В любом случае, если там шахты открытого типа, то есть наклонные, а не вертикальные штольни, то можно было бы попробовать построить узкоколейку для рудокопов. Это повысило бы производительность труда в разы при не слишком больших трудозатратах. Тем более, я знал о главных проблемах рельсовых дорог в моем родном мире: тепловое расширение металла на том же солнце, которое поднимало все полотно горбом. В шахтах же температуры всегда плюс-минус одинаковые, да и строить встык, как дурачки, не будем… Вместе с Тибботом мы бы смогли заложить основу промышленной мощи Клерии: я бы мог стать промышленным королем лесного хозяйства, а он – металлургического. Мы оба прозябали на задворках королевства, оба были не слишком желанны при дворе, а еще в нашу первую встречу Амер показался мне крайне благоразумным и здравомыслящим человеком. А то, что он дал безымянному счетоводу солидную премию, лошадей и припасы, да отпустил восвояси – говорило лишь о том, что барон Тиббот пусть и не по происхождению, то уж точно по характеру был более благороден, чем многие графы и герцоги этой части континента. А если привлечь к этому предприятию еще и торговые связи де Гранжей, чьи земли располагались весьма удачно, то можно будет избавиться еще и от солидной части посредников, которые обирали Амера до нитки, оставляя южному барону не так много средств на развитие и расширение, кладя основные барыши в свой купеческий карман.
Так прошло почти три недели: мои спутники маялись от безделья и тренировались управлять маленькими лодочками-байдарками, на которых мы пойдем вверх по течению, а я пропадал в чертогах разума, тренируя свои ментальные и жреческие способности. Успехи были солидные: я чудовищно повысил свой радиус пороговой чувствительности, метров до трехсот-четырехсот, так что когда в наше жилище забежал чумазый пацан, чтобы сообщить о том, что мимо плывет клерийская флотилия, я уже об этом знал. Я их почувствовал через холм, когда они еще не поравнялись с деревней и местные не получили возможности рассмотреть флаги и вымпелы на мачтах и бортах кораблей. Неделей ранее в Галес проследовала еще одна флотилия – гонгорская – но ее мы решили пропустить мимо, потому что, очевидно, она пойдет дальше, на юг. Клерийцы же могли идти как из Бренна, так и в Бренн, с заходом в порт Галеса, отгрузить часть товаров и докупить необходимое.
– Да, да, знаю, спасибо, – перебил я щебечущего о нужных нам кораблях мальчишку, который только собирался начать рассказывать, сколько у каждого из кораблей весел и какие у них больше паруса.
В целом я отреагировал на новости достаточно спокойно, даже слишком спокойно, по мнению Сании. Она недоверчиво посмотрела на мой лежак, где я прохлаждался львиную долю времени. На подозрения арха-ты мне было плевать: пусть думает, что хочет. И пусть сам Кай Фотен рассказывает ей, что я менталист, мне такой команды в Пите не давали – вводить будущую королеву в курс всех дел. Так что эту «приятную» обязанность я оставил моему королю.