Жрец богини Лу. Гексалогия
Шрифт:
– В чем же?
– Был бы ты в храме, сам бы все понял, я же не особо обратил внимание.
Меня стало утомлять это хождение вокруг да около, и я припер молодого графа к стенке прямым вопросом:
– Так в чем дело? Или и дальше будешь мяться, как девица?
Орвист только хмыкнул, подхватил вино и ответил:
– Мне кажется, Арван хочет, чтобы я взял в Ламхитан и свою сестру.
У меня чуть глаза на лоб не полезли от таких новостей.
– И с чего ты решил, что его интересует Айрин? Насколько я помню, арх – человек ответственный, фактически, герцог по нашим меркам. Айрин?
Орвист покачал головой.
– Ты просто не видел, как он на нее смотрел в храме. Он же стоял прямо напротив, с другой стороны прохода, вместе с ламхитанской делегацией. Даже на Санию толком не глянул – только пялился на мою сестру. Я уже подумал, у него глаза вывалятся.
Я
От осознания, что Арван пытался просто подкатить к сестре Орвиста через меня – ведь если я засобираюсь в Ламхитан, графу де Гранжу это решение дастся намного проще – что будет только на руку молодому арху. А там, если Айрин окажется в экзотической южной стране… Там все было исключительно вопросом техники. Арх окажется на своей территории и сможет завоевать сердце юной девушки в два счета. А тут и ее опекун в лице Орвиста под рукой – только послать весточку в Клерию, что молодая девушка семейства де Гранж меняет подданство во благо престола и становится женой одного из вельмож Ламхитана… Да и с политической точки зрения это была хорошая ставка, которая показывает серьезность намерений южан в плане союза с северным королевством. Не думаю, что архи Ламхитана настолько глупы и не рассмотрели возможность разгромить Бренн, построить мощный военный союз с Клерией, а как свидетельствовал мой последний разговор с королем – еще и с Паринией. И перекрестные браки были отличным способом закрепить эти политические договоренности. Возможно, Арвана вообще отправили в Клерию с заданием найти себе невесту по вкусу среди высших клерийских кругов, к которым относился и род де Гранж – после событий со спасением теперь уже королевы так точно относился – и он со своей задачей справился. Только решил не идти в лоб, а заманить Орвиста на юг, что будет только на пользу Ламхитану. Знакомый дипломат, заинтересованный в хороших отношениях с южанами...
Вот только во всей этой истории есть небольшое «но». Приглашение Арвана – скорее предлог, чем желание видеть Огненного барона при дворе Верховного Арха. Нет, я не думаю, что наследник врал мне о том, что мой ученый потенциал будет цениться в Ламхитане, но это было похоже скорее на… Милостыню? Да, на приют для калеки, а не на достойное предложение.
А вот что-что, а чужая жалость мне была ни к чему. Спасибо, наелись.
– И что ты думаешь? – спросил я Орвиста.
– Думаю, что мне надо все это переварить и обсудить с матушкой.
– Но ты же понимаешь, что у тебя есть отличные шансы породниться с наследником Верховного Арха Ламхитана?
Орвист серьезно кивнул, в пару глотков допил вино, что оставалось в кубке, налил себе еще, после чего продолжил:
– Конечно понимаю. И был бы я более… опытен? Не знаю, как сказать. Да, был бы я более опытен, Айрин бы уже ходила под руку с уважаемым архом и первым же кораблем, вместе с послами, мы бы убыли обратно в Ламхитан, где в нужный момент я бы дал согласие на брак. Но понимаешь… Все же Айрин – моя сестра. И последний выживший ребенок моего отца и матушки Эдит… А нравы Ламхитана? Готова ли она к такой жизни? Женщины там совсем не такие, как тут. Они деятельны, жестки, занимаются торговлей, наукой. Не будет ли Айрин там в глазах прочих благородных женщин тупой северянкой, игрушкой арха? Не будет ли она там несчастна?
Слова графа заставили меня задуматься. И вправду, нравы Ламхитана были весьма круты, особенно, что касалось равенства полов. Женщины юга были более независимы и влиятельны, чем те же дамы севера. Эдит, скорее, исключение, которое подтверждает правило. На севере задачей женщины было рожать детей, воспитывать их, заниматься вышиванием, пением и гонять прислугу. На юге женщины занимались наукой, торговлей, многие – военным ремеслом.
– Знаешь, Орвист, ты все усложняешь. Воительницей Айрин не станет, это факт, но вот что касается ее статуса... Если ты забыл, она быстрее тебя поняла мой замысел с продажей бензина для ламп. И помнишь, как она засыпала нас потом идеями по выделке и распространению продукции? Я думаю, что если ты начнешь поставлять в Ламхитан топливо только через арха-ту Айрин, – последние два слова я выделил интонацией, от чего гигант вздрогнул, – то она быстро станет очень богатой и влиятельной женщиной. Я тебя уверяю. А вообще, стоило бы откровенно поговорить с Эдит и сестрой перед тем, как принимать какое-либо решение. Ты же помнишь, что в Ламхитане у женщины намного больше прав и влияния?
На последнее Орвист улыбнулся. Тут я был прав. И если так рассудить, то вариантов стать счастливой для Айрин, которая в глубине души была любопытной бунтаркой, в Ламхитане намного больше, чем в Клерии.
Как-то незаметно, пока я носился с бензиновыми лампами, пролетела вся неделя. Пите все это время лениво праздновал свадьбу короля, во дворце проходили какие-то приемы и локальные празднования, которые я не посещал. Не знаю, на главный пир, что состоится на седьмой день, я, наверное, тоже не пойду. Ну или пойду, посижу для вида в своем уголке полчаса и отправлюсь в покои. Хотелось бы, конечно, на прощание поговорить с Санией – исключительно из-за действий ее брата – но вряд ли это будет возможно в ближайший месяц. Сейчас королева стремительно обрастала свитой из благородных дам, которые пытались найти подход к независимой южанке.
Я представил, как Сания решит по весне, когда потеплеет, размяться с мечом или копьем на тренировочной площадке и какой это вызовет фурор, но, к сожалению, этого я уже не вижу. Она хотела этим заняться еще до свадьбы – все же молодое тело требовало нагрузок и тренировок, но Вила еле-еле смогла ее убедить повременить некоторое время.
В седьмой день, вместо праздничного пира, я отправился в святилище богов при цитадели. Меня встретил старый, мрачный храм с высоким куполом и такими же, высокими и массивными статуями Семерых. Тут молились гвардейцы, дворцовые слуги, иногда, кстати, заглядывали и сами короли Клерии. Хотя официальные подношения Семерым Кай делал в главном храме города – на глазах у простого люда, дабы показать, что престол не забывает о том, чтобы боги были расположены к государству и его народу.
Внутри было холодно и сыро. Я поплотнее закутался в плащ и, проигнорировав алтарь Георы, Пала и Софа, бухнулся у подножья алтаря Калиты.
– Знаешь, Энжи, – начал я в пустоту, – не так я себе представлял жизнь в этом мире. Когда мы занимались лото, и вся моя жизнь крутилась вокруг проклятого заклинания и договора с Матерью, все было понятнее. Помнишь первый розыгрыш? Я тогда буквально молился не богам, а той высокой девице-барду, что творила чудеса. Думал, что сама Калита лучше бы не справилась с этой задачей…
Я горько усмехнулся. Да, тогда Энжи блистала, и я время от времени подумывал, что человеческий талант не переплюнуть никаким богам. Вот только Энжи не была человеком.
– Тогда я думал, что все закончится, я найду для Лу жреца, а сам свалю в залив Плети, построю домик и буду тихо доживать свой век. Ну или уговорю Геору вернуть меня домой. Если это вообще возможно. А теперь я сижу здесь, безрукий калека, который потерял вообще все ориентиры. Меня больше не зовет дом… Энжи, я его даже толком не помню! Конечно, многое я потерял в Трейле из-за Лу, но… Я даже не могу толком вспомнить лица окружающих меня там людей! Лишь обрывки каких-то сцен, разговоров. И как я скучаю по настоящей музыке, Энжи! Ты не представляешь! Нет, ты играешь и поешь просто превосходно, ты же богиня этого ремесла… Но какие инструменты есть у меня дома! Представь: огромный зал, сидит сотня человек со специальными лютнями – скрипками, трубами, железными тарелками, что ровно-ровно звучат… Десяток разных инструментов или больше. И все они играют в разных тональностях, у каждого свой звук… И вот эта сотня людей касается струн, бьет в тарелки, стучит в барабаны и они вместе играют одну мелодию. Сложную, витиеватую, но единую, все это сливается в единый поток, от которого замирает душа, а ты сам перестаешь дышать. А потом на сцену может выйти артистка или артист, или вообще целый хор. И все они – обучены, годами учились правильно петь и контролировать свой голос. И вот вместе с этой сотней музыкантов в мелодию вливается один или сотня голосов… Я уверен, Энжи, ты бы оценила. Ну и популярная музыка, конечно. Зря вы так мало внимания уделяете барабанам, они дают ритм, делают мелодию… Глубже? Не знаю, мне не хватает в местной музыке ударных. А что есть – так те звонкие, как по кастрюле ложкой бьют, совершенно не то…
На мгновение мне показалось, что воздух за спиной шевельнулся и, обернувшись, я был готов увидеть улыбающуюся богиню, которая игриво свесив ноги, сидит на собственном алтаре.
Но за спиной было пусто.
После я помолился Софу, рассказал о перегонке нефти – земляного масла – поделился еще некоторыми соображениями. Дошли вплоть до концепции лампы накаливания, но без записей я в определенный момент поплыл, особенно, когда дело касалось тока и его генерации, так что молитва вышла какой-то скомканной. С Сидиром беседа была на ту же тему – горючие материалы и светильники, которые бы очень помогли людям. Лампы накаливания, использование тугоплавких металлов, таких как вольфрам.