Жрец богини Лу. Гексалогия
Шрифт:
Пусть на дворе стояла осень и уже было холодно, но я все же оголился по пояс. Слишком уж хороша была та куртка, что я выбрал. Остался в одних штанах да крепких сапогах, которые отлично сидели на ноге.
– Слушай, может не будешь рисковать? – прямо спросила Лу.
Я немного помолчал, обдумывая ее слова. Очень хотелось попросить богиню нырнуть сейчас в бездну и просто вырубить глупую магичку, которая возомнила себя спасительницей мира или мрачным мстителем, не знаю, что там творилось в ее голове последние двенадцать часов. Но нельзя.
– И кто из нас понесет меч Пала? – ответил я вопросом на вопрос.
– Думаю, ты справишься.
– А вот
Я был серьезен и сейчас очень хотел, чтобы Лу меня поддержала. Я был опытным воином, по уши накаченным божественными силами и вооруженный двумя артефактами. Получить еще и третий, который непропорционально увеличивает мощь своего владельца? Возможно, еще и проклят? Я на такое точно не подписывался.
Только в самом мрачном кошмарном сне я мог себе представить ситуацию, в которой ко мне в руки попадет столь грозное оружие. Перчатка Пала изменила меня, сделала жестче, расчетливее. Окончательно ушла из меня юношеская романтика и мягкость души, остался только холодный разум. Возможно, я и затеял всю эту канитель со спасением и эвакуацией магиков из Шаринского Княжества, просто чтобы доказать самому себе, что я все еще человек, а не бездушная игрушка богов.
Лу поддерживала меня в этом, понимала это бремя силы, которое давило на мои смертные плечи и мозги ежеминутно. Очень просто жить, когда ты высший хищник и справиться с тобой могут только боги: в этом мире все можно было решить силой, и если бы я был безумен и тщеславен, то, наверное, захватил бы клерийский престол. Или трон любого другого государства. Несогласных – в расход, остальных – на короткий поводок. О том, как брать заложников и вынуждать людей делать то, что мне было бы нужно, я знал по методам подобного воздействия из прошлой жизни. Десяток-другой лет и я бы воспитал благородных заложников в духе безоговорочной верности лично мне, и уже бы правил, опираясь не только на божественную мощь, но и на их поддержку.
Да, все это было осуществимо. Я даже четко знал, что и в какой последовательности я бы стал делать. И вот это пугало. До дрожи в коленях пугало то, что в один прекрасный день я могу проснуться и подумать «а почему бы мне не стать кровавым императором всея Таллерии?», а потом начать воплощать этот план в жизнь.
Мой удел – держаться в тени. Выход на первые роли ничем хорошим закончиться не может, а если я хочу прожить отведенный мне срок с Лу, да сделать этот мир лучше, то стоит до последнего хвататься за те осколки человечности, что еще остались в ошметках моей души.
Риса запуталась. Даже сейчас, через такое расстояние, я ощущал, как метались ее мысли и чувства. Маленькая одинокая девочка, толку, что ей было уже двадцать пять – она всю сознательную жизнь провела в стенах Академии – сейчас изо всех сил пыталась оправдать свое существование. Сначала ей надо было спасти древний артефакт, не дать жрецам Единого добраться до столь мощного оружия. Эта задача, что была поставлена ей покойным мэтром Нагалем, была выполнена. И внезапно Рисанриэль как-то потеряла цель. Смысл своей жизни. Боевым магом в легионе княжества ей уже не стать – нет ни легиона, ни княжества. Артефакт она вывезла, мэтра, который столько лет вел и наставлял ее – не стало. Мы даже не похоронили старика, просто оставили его тело гореть в подожженном Рисанриэль доме.
И вот, цель нашлась. Причем жирная, мастистая. На эту цель наложились старые мечты, обиды, какие-то надуманные причины. О чем она там думает сейчас? Убеждает себя, что это ради ее братьев?
Читать мысли Рисы было сейчас легче легкого. Во-первых, вокруг на тысячу шагов не было ни души, все же на заходе солнца люди уже сидят по домам. Во-вторых, думала сейчас волшебница настолько громко, что проигнорировать этот поток не было ни единой возможности.
– Знаешь, я все равно подстрахую, – сказала Лу, сбрасывая на землю плащ и оставаясь в одной рубашке. Так ей будет легче двигаться в бездне.
– Я не против. Только не убивай ее, хорошо?
– Если только ты будешь в порядке, – серьезно ответила Лу, – не для того мы прошли через столько испытаний, чтобы моего единственного Истинного Жреца прикончила какая-то истеричка из Академии.
Я нежно улыбнулся Лу, она же легко коснулась моего плеча и сделала пару шагов назад – к зарослям низкорослого северного кустарника, чтобы выйти из поля зрения Рисанриэль. Пусть статус Лу как богини будет для волшебницы тайной.
Я повел плечами, разгоняя кровь по мышцам, пару раз подпрыгнул на месте, перехватил посох, который даже не стал демаскировать – так и оставил деревянной палкой – и мерно зашагал в сторону Рисы.
Когда до волшебницы осталось полторы сотни шагов, я попытался образумить девицу:
– Рисанриэль! Я не знаю, что на тебя нашло, но давай спокойно погов…
Я не успел закончить – пришлось уворачиваться от огромного огненного шара, который отправила в мою сторону девушка, тяжело взмахнув мечом снизу вверх.
– Риса! Да подожди же ты!
Я не успел ступить и пары шагов, как вслед за шаром полетело лезвие. Да непростое: магичке удалось закрутить его, то есть оно постоянно меняло плоскость. Под такое не поднырнуть, такое не перепрыгнуть, только отойти в сторону. Так как лезвие было в ширину почти четыре метра – нормально так меч дает ей дури! – пришлось уходить в сторону прыжком с перекатом.
Дальше нашу дуэль можно было охарактеризовать как игру в вышибалы. Риса, размахивая из стороны в сторону непропорционально большим для нее мечом, отправляла в полет огненные шары, стрелы, лезвия, мух, даже разок наколдовала что-то по размерам с огненную глыбу – огромный сгусток горящей плазмы, который падал на меня откуда-то сверху. Я же, что тот зайчик на лужайке, прыгал из стороны в сторону. Так и воевали. От большинства заклинаний я уклонялся, что-то ловил правой рукой, а огненных мух – отбивал посохом. Несколько раз я использовал иллюзии, но Риса их моментально развеивала, после чего атаковала с удвоенной яростью.
Последнее меня беспокоило. Я банально волновался, что девица надорвется и сожжет часть своей души, как вырвал кусок своей когда-то я. Но вот я отдаленно понимал, что делал, она же могла только догадываться о последствиях. В лучшем случае – магическая инвалидность. Она больше никогда не сможет колдовать. В худшем – это ее убьет.
Через минут пять девушка стала выдыхаться. Огненные шары летали не так часто, да были не такими быстрыми, крупные заклинания Риса вообще перестала формировать. В этот промежуток времени я сократил дистанцию до волшебницы до двадцати шагов, то есть подошел почти в упор. Если бы захотел – нырнул бы в бездну и разорвал ее душу на части, моих способностей в междумирье вполне хватало, чтобы провернуть эту операцию за пару секунд и успеть вернуться в собственное тело, пока труп волшебницы еще не коснется сухой травы. Видимо, понимала это и Риса, так что перешла в свою последнюю, отчаянную атаку.