Жрица очищающего огня
Шрифт:
Харуюки знал это из личного опыта, насколько жестокой может быть толпа, оправдывающая свои действия справедливостью. Даже те задиры, что гнобили его в первом классе средней школы, не начинали с прямого насилия. Поначалу они делали вид, что хотят дружить с ним, но, когда Харуюки отказался от их предложений, они обнажили свои клыки, заявив, что он «предал их дружбу».
В теории, у Шести Королей (то есть, всех, кроме Черноснежки) было оправдание тому, что они собирались делать. «Броня Бедствия» — проклятие, жертвой которого стали многие бёрст линкеры.
Но если это невозможно, то должен быть казнён обладатель брони. Короли обязательно выдвинут это решение как «справедливое», а когда Черноснежка откажется принимать его, кто знает, к какому психологическому или даже физическому давлению она может подвергнуться.
Но как бы Харуюки ни беспокоился…
— Ха-ха-ха, о чём это ты так неожиданно, — пролился на него беззаботный смех, и Харуюки недоумённо заморгал.
Затем улыбка резко пропала с лица Черноснежки, и она безразличным и немного холодным тоном заявила:
— Они уже мои враги. И в их дурацком «пакте о взаимном ненападении» я также не участвую. Если у них есть ко мне претензии — пусть решают их в дуэлях лично со мной. Мне такой вариант только на руку.
— Семпай…
«Какая же ты всё-таки классная, сильная и величественная», — мысленно восхитился он, но красноречия, чтобы выразить эти мысли словами, ему отчаянно не хватало. Поэтому он просто искренне посмотрел в её сияющие чёрные глаза.
В ответ её взгляд стал мягким, и Черноснежка встретила взгляд Харуюки с улыбкой. Её губы еле заметно разомкнулись, и тихий шёпот разлился по салону машины:
— Кажется, ты с самого начала только и делаешь, что защищаешь меня.
Она протянула к нему палец и нежно провела им по правой щеке Харуюки. Сердце его едва не выпрыгнуло из груди, и он с трудом смог выдавить из себя:
— Не… я вовсе не… наоборот, это ты меня…
Но Черноснежка легонько постучала по его щеке пальцем, не давая ему возразить.
— Я — твой «родитель». У меня есть право защищать тебя. Поэтому, прошу, доверься мне хотя бы в этот раз.
— Сем… пай… — с трудом произнёс Харуюки, чувствуя, как его сердце переполняют чувства.
Они с Черноснежкой продолжали смотреть друг другу в глаза. Чёрная Королева кивнула, после чего вновь прислонила палец к его щеке и повторила слова, которые произнесла некоторое время назад:
— Я защищу тебя. Обещаю.
— Разумеется… я верю теб-мгх! — последний звук Харуюки не смог внятно произнести.
Причиной этому стала внезапно откинувшаяся спинка водительского сидения.
Из-за сидения вдруг протянулась рука, ухватила Харуюки за левое ухо, а затем появилось и обиженное лицо Фуко, с негодованием произнёсшее:
— Ну-ка, Саттян, Ворон-сан! Хватит заигрывать друг с другом в чужой машине!
Фуко и Черноснежка вернули свои сидения в нормальное положение, а Харуюки вновь спрятался позади. До начала Конференции оставалось две минуты.
Июньское небо за окном было почти полностью покрыто облаками — они выглядели немного зловеще, но между ними просматривалась чистая синева. Неожиданной грозы, несущей в себе риск перебоев с сетью, явно можно было не опасаться.
Черноснежка слегка прокашлялась и произнесла чуть более напряжённым тоном:
— Механизм проведения этой Конференции отличается. В этот раз режим «Королевской Битвы», в которой каждый аватар может сражаться с остальными, не используется. Вместо этого двое подчиненных Синего Короля вступят в дуэль друг с другом, а поскольку все участники конференции записаны как зрители этой дуэли, нас автоматически затянет в эту битву. Поэтому никакой опасности для нас не может быть в принципе.
— А… что насчет атак через «Систему Инкарнации»? — спросил Харуюки.
На его вопрос ответила Фуко:
— Ничего. В обычных дуэлях зрителям невозможно нанести урон даже с помощью Инкарнации. Дело в том, что у зрителей вообще нет шкалы здоровья. Во время «вертикальной гонки по Гермесову Тросу» на прошлой неделе Раст Жигсо смог ранить зрителей своей атакой, потому что на том поле действовали особые правила — шкала здоровья назначалась всем аватарам, но при этом была заморожена.
— А-а, действительно… хотя… странно всё это… — невнятно прошептал Харуюки, и его мысли тут же подхватила Черноснежка:
— Ты тоже пришел к выводу, что гонка словно специально была спланирована так, что оставляла лазейку для уничтожения посредством Инкарнации?
— Э?.. Н-нет, я такого не… — ответил Харуюки, замотав головой.
Но произнося эти слова, он не мог не прийти к предположению, на которое его толкнула фраза Черноснежки. Что если разрушительные действия Раста Жигсо были одобрены разработчиком Брейн Бёрста?
Нет, это было невозможно. Уж что-что, а это точно не могло быть правдой. Разумеется, и личность, и мотивы разработчика (разработчицы?) Брейн Бёрста всё ещё оставались загадкой, но Харуюки, как геймер, успел проникнуться к этому человеку глубоким почтением. Тот, кто создал такую прекрасную, увлекательную, затягивающую игру… да что там, такой «мир», не мог поощрять действия грязных подонков из «Общества Исследования Ускорения».
— Харуюки, — услышал он нежный голос после того, как крепко стиснул зубы. — Я хочу, чтобы ты запомнил одну вещь. Главная роль в Ускоренном Мире принадлежит нам, всем бёрст линкерам. Это касается и тебя. Как именно вести себя в этом мире зависит только и исключительно от твоего собственного выбора. И неважно, что на эту тему думает разработчик.
— …Хорошо! — Харуюки бодро кивнул и тут же заметил, что до назначенного времени осталось 10 секунд.
— Молодец. А теперь… время подключиться к глобальной сети.