Жрица очищающего огня
Шрифт:
— А… а-а, так вот оно что!
Харуюки глубоко кивнул. Голова его снова заработала.
Два с половиной года назад Синомия Утай, она же Ардор Мейден, погибла в бою с Энеми Ультра класса Судзаку в глубине его ареала. В обычных условиях это значило бы, что она должна была воскресать каждый час и немедленно умирать, повторяя цикл до полной потери очков.
Но благодаря «отключению через письмо» её выбросило с поля в реальный мир до того, как она успела их лишиться. Поэтому вчера она смогла принять участие в командной битве на пару с Харуюки.
Однако этот способ спас её не полностью. В тот миг, когда она произнесла бы команду «анлимитед бёрст», чтобы оказаться на истинном поле боя бёрст линкеров, неограниченном нейтральном поле, она очутилась бы своим аватаром не на том же месте, где находится её тело, а у южных врат Имперского Замка, прямо перед глазами Судзаку. Естественно, тот тут же напал бы на неё и убил. И она вновь оказалась бы под «бесконечным истреблением»…
— Так вот почему вы назвали её аватар «запечатанным»… — прошептал он, поняв, наконец, смысл этого термина.
Утай кивнула, и её пальцы вновь забегали.
«UI> Такая судьба постигла не только меня. У восточных врат перед лицом Сэйрю запечатан ещё один Элемент, Аква Карент, а у ног Генбу, сторожащего северные врата — Графит Эдж. Для того, чтобы остальные легионеры успели сбежать с ареала, они… и не только они, но и Фу с Саттин, заходившие с западных врат на Бякко, как можно дольше держали на себе Четырёх Богов. К счастью, все остальные смогли избежать «бесконечного истребления» и покинули поле, но в процессе много раз умирали и лишились большей части очков. Защищать нашу территорию в таком состоянии мы уже не могли. Нам пришлось забросить наши земли и распустить сам Легион. Так распался Нега Небьюлас, и никто в этом не виноват…»
Вдруг пальцы Утай напряглись так сильно, что Харуюки едва ли не услышал их скрип.
Он резко вскинул голову. Таким перекошенным лицо этой девятилетней девочки он ещё не видел. Утай с силой прикусила губу, а затем вдруг задвигала пальцами так яростно, словно пыталась разорвать ими воздух:
«UI> Хотя, если говорить начистоту, то это вина одного человека… обманувшего Саттин, загнавшего её в угол и предавшего её»
— Утай.
— Уиуи!
Синхронно раздались голоса, остановив текст. Пальцы замерли в воздухе, затем сжались в кулаки, и Утай сникла. Фуко тут же обняла её за плечи.
Черноснежка с толикой горечи в глазах смотрела на них, а затем тихо произнесла:
— Утай, виновата я. Вся вина за гибель Легиона лежит на мне. Это я легкомысленно основала его, как только мне подвернулся случай… это я упала духом, когда ему пришел конец, и два года скрывалась в локальной сети. Но благодаря Харуюки… благодаря встрече с ним, я вновь смогла встать на ноги. Я больше не собираюсь бояться своего прошлого и отводить от него глаза. Я знаю, о ком ты, и однажды этот человек за всё заплатит. Именно поэтому, Утай, я хочу разбить твою печать. Я хочу, чтобы ты вернулась к нам, в Новый Нега Небьюлас.
Разумеется, Харуюки не всё понял из того, что они сказали друг другу. Кого имела в виду Утай? Что произошло с Черноснежкой? Но затем Харуюки показалось, что сейчас не время задавать эти вопросы. Он нагнулся вперёд, повернулся к Утай и от чистого сердца заговорил:
— Синомия, я тоже хочу тебя попросить. Как ты уже, наверное, знаешь, мой аватар заражён паразитирующим Усиливающим Снаряжением, «Хром Дизастером». Если я не смогу «очиститься» в течение недели, то Короли объявят награду за мою голову, лишив меня возможности сражаться в дуэлях. Но я… должен становиться всё сильнее и сильнее. Если я хочу сражаться бок о бок с Черноснежкой и другими легионерами, мне нельзя останавливаться ни на секунду. Поэтому, я прошу… пожалуйста, спаси меня.
Совсем недавно извращённая гордость не дала бы Харуюки произнести эти слова. Но после всех тяжёлых битв, что он пережил, он постепенно начал осознавать смысл «борьбы плечом к плечу». Возможно, иногда нужно стоять на своём и прокладывать свой путь. Но уверенность в том, что ты всего сможешь добиться сам — лишь глупость и высокомерие. Даже если человек сам этого не осознаёт, ему всегда помогают другие.
Утай опустила взгляд, словно ей было тяжело принять слова Харуюки на веру.
Повисло молчание. Маленькие пальчики поднялись и неуверенно застучали по воздуху:
«UI> Я два года упрямо не шла на контакт с Саттин, Фу и другими членами Легиона именно потому, что боялась такого плана… я боялась, что кто-то предложит сорвать эту печать. Сражающиеся в полную силу «Боги» таят в себе поистине невероятную мощь. Слишком велика опасность того, что аватары, решившие вызволить меня из плена, сами окажутся под «бесконечным истреблением». Мне всегда казалось, что нам сильно повезло, что запечатало только троих аватаров. И я больше не хочу жертв. Я уверена… что и Граф, и Аква думают так же, и именно поэтому не выходят на связь. Но на самом деле я»
На этом месте её пальцы замерли.
Неподвижные губы Утай отчетливо шевельнулись. Её слова, раздавшиеся в тишине, Харуюки услышал не ушами, но сердцем:
«…хотела увидеться с вами.»
По её бледным щекам пробежали две слезинки. Слёзы встали и в глазах Фуко, и она крепко прижала маленькую девочку к себе.
В этот раз Утай, нисколько не сопротивляясь, сама уткнулась лицом в грудь Фуко. Плечи её судорожно вздрогнули. В комнате раздались едва слышные всхлипы. Харуюки, Такуму и Тиюри, не знающие истории тех времён, смотрели на эту сцену и моргали.
Спустя примерно полминуты, Фуко разомкнула свои объятия, достала из кармана платок и вытерла лицо Утай. Та продолжала смущенно смотреть в пол, но продолжила печатать:
«UI> Извините. Я готова продолжать. Я… никогда не собиралась выходить на связь с Новым Нега Небьюласом сама. Я довольствовалась тем, что смотрела за битвами Саттин издалека, из своего укромного уголка. Но затем в нашей школе ликвидировали комитет по уходу за животными, а я всё никак не могла найти новый приют для бездомных питомцев… в конце концов, у меня не осталось выхода, и я написала письмо-запрос в школу Умесато, в которую перешла Саттин. С одной стороны, я была уверена в том, что она не заметит моего имени в письме, а с другой — я втайне надеялась, что она его всё же увидит.