Жубиаба
Шрифт:
И тогда он предпринял это путешествие к знахарю Жубиабе, который своим врачеванием излечивал все болезни на холме Капа-Негро.
Человек этот приехал из Ильеуса, богатейшей столицы какао, и его появление почти вытеснило из сердца Антонио Балдуино прежнего кумира Зе Кальмара.
В два приема Жубиаба почти вылечил приезжему ногу, и в воскресенье тот пришел к дому старой Луизы. Все обращались с ним уважительно: ясно было, что деньги у него водятся, — разбогател на юге, да и Жубиабе отвалил за лечение миллион рейсов. Одет был приезжий в дорогой кашемировый костюм, но когда ему принесли письмо,
— Я не умею читать, дона…
Письмо было от ее брата, умиравшего с голоду на Амазонке. И человек из Ильеуса дал ей сто мильрейсов. Когда он подошел к собравшимся у дома Луизы, все почтительно смолкли.
— Не желаете ли присесть, сеу Жеремиас. — Луиза пододвинула ему соломенный стул с дырявым сиденьем.
— Премного благодарен, дона…
И поскольку никто не отваживался нарушить молчание, он спросил:
— Ну, о чем вы тут беседовали?
— По правде говоря, — ответил Луис-сапожник, — говорили мы здесь о вашем крае, где все само в руки плывет, где любой кучу деньжищ огрести может…
Человек опустил голову, и все в первый раз заметили, что его жесткие курчавые волосы сильно тронуты сединой, а лицо все в глубоких морщинах:
— Ну, это не так… Работать там приходится много, а заработки плохие…
— Но ведь вы, сеньор, нажили немало…
— Ничего я не нажил. У меня крошечный клочок земли, а я в тех краях живу уж тридцать лет. Трижды в меня стреляли. Там никто не может быть спокоен за свою жизнь.
— Но там, верно, все храбрецы? — допытывался Антонио Балдуино.
— Взгляните на него, еще одному храбрецу не терпится туда уехать…
— Там ведь все смелые, да? — упорствовал Антонио.
Приезжий погладил курчавую голову мальчика и сказал, обращаясь ко всем:
— Дикая земля… Земля, где стреляют и убивают…
Антонио Балдуино не сводил с него глаз, вот сейчас он услышит удивительные вещи.
— Там убивают на спор. Спорят, куда упадет подстреленный: направо или налево. Бьются об заклад… А потом стреляют, чтобы узнать, кто выиграл…
Он обвел взглядом собравшихся, желая уловить произведенное впечатление, снова опустил голову и продолжал:
— Был там один негр, вытворял он черт знает что… Жозе Эстике… Таких отчаянных я в жизни своей не видывал. Дальше уж, как говорится, ехать некуда… Но и злодей, однако, первостатейный. Настоящая чума в образе человеческом.
— Небось из банды жагунсо? [17]
— Никакой не жагунсо, а богач фазендейро. Земли у него под какао было — ног не хватит обойти. А покойников за ним числилось и того больше.
17
Жагунсо — здесь: наемный бандит из охраны богачей-фазендейро.
— И ни разу в тюрьму не угодил?
Рассказчик взглянул на спросившего с кривой усмешкой:
— В тюрьму? Этакий-то богач…
Его саркастическая ухмылка досказала остальное. Собравшиеся недоуменно смотрели на него. Затем, уяснив смысл сказанного, продолжали молча слушать человека из Ильеуса.
— Знаете, что он однажды выкинул? Приехал
— Ну и что же, расстегнула она? — Зе Кальмар громко захохотал.
— А что ей было делать, бедняжке?
Тут уже вся мужская половина слушателей разразилась хохотом, ее симпатии были явно на стороне Зе Эстике. А каброши смущенно потупились.
— Убивал и увозил он девушек, насильничал над ними. Никого не боялся, вроде как помешанный.
— А погиб он как?
— А погиб от руки одного тамошнего хлюпика гринго… [18]
18
Гринго — презрительное прозвище иностранцев, особенно англичан и североамериканцев.
— И как это случилось?
— Этот гринго придумал обрезать ветки на какаовых деревьях. До него там этим никто не занимался. Разбогател, купил клочок земли, завел плантацию. А потом уехал к себе на родину, жениться. Привез жену, такую беленькую, ну прямо фарфоровая кукла. А плантация этого гринго была как раз бок о бок с владеньями Жозе Эстике. В один прекрасный день Эстике проходил мимо и увидел, как жена гринго расстилает на солнышке белье. Ну, он сразу глаз на нее положил и говорит Николау…
— Кто такой Николау?
— Да гринго того так звали… Вот он ему и говорит: пусть твоя куколка меня ожидает здесь ночью. Николау, понятно, до смерти перепугался и рассказал обо всем соседу. А тот ему говорит: «Либо надо жену отдать, либо к смерти готовиться — Зе Эстике дважды не повторяет. Раз он сказал, что придет за твоей женой, значит, так оно и будет». Бежать уже поздно, да и куда убежишь? От соседа гринго воротился сам не свой. Не мог он отдать свою красавицу жену, за которой ездил в родные края. Но тогда придется умереть, и его жена все равно достанется Зе Эстике…
— И что же он придумал? — Слушатели не могли сдержать нетерпения, только Зе Кальмар улыбался, давая понять, что у него в запасе история похлеще этой.
— Зе Эстике пришел ночью, как обещал. Но вместо женщины его встретил гринго с топором и разнес ему череп пополам… Страшная смерть…
Одна из женщин отозвалась:
— Поделом ему… Молодец гринго!
Другая в испуге крестилась. А человек из Ильеуса перешел уже к другим историям про выстрелы и убийства, столь частые в тех краях. А когда он вылечился и уехал, Антонио Балдуино тосковал о нем, словно влюбленный о девушке. Вот так, в лунные вечера на холме Капа-Негро, маленький Антонио Балдуино слушал разговоры его обитателей, слушал и запоминал. Ему еще не исполнилось и десяти, когда он дал себе клятву, что добьется, чтобы и про него сочинили ABC, и тогда о его подвигах будут петь и слушать с восхищением другие люди, на других холмах.