Жуки Момбасы
Шрифт:
Жук 06
Прошло несколько дней. Два трюма полностью освободили от картона. Груз для получателей в Момбасе закончился и поэтому теплоход отходил от причала. Погода была ясная, море тихое.
На причале всё еще продолжала стоять улыбчивая портовая «мамзель» неопределённого возраста, с очень короткой (если не сказать большего) прической, ростом за метр восемьдесят, в цветастом платье на голое тело, чёрных резиновых шлепанцах на немытых ногах, которая представлялась как Венера, и у которой с клиентами был … как бы это помягче?…ну не пользовалась «мамзель» спросом.
Рядом с
Бады каждый день, проходя мимо вахтенного у трапа, произносил с самыми лучшими намерениями: «Зае бизи». Михаил, сначала пытался перевести фразу, что это значит? «Бизи» (busy) – это «занят», а вот, что такое «зае»? Что он хочет? Парень спрашивал у русско-английского словаря, но четырнадцать тысяч слов не включали в свой состав это загадочное «зае». Секрет этой фразы раскрылся, чуть позже.
Особенно нравилось Бады помогать Светлане, которая работала на судне в должности «дневальная» и всё, перечисленное выше про уборку и стирку, было в её должностных обязанностях. Он смотрел на неё с обожанием, кланялся при каждом обращении и называл очень почтительным голосом «Мадам». Девушка первое время смущалась, но поняв, что Бады – это добровольный раб (хотя, наверное, так его называть не очень правильно), начала им распоряжаться чуть более смело. А Бады был только рад, что ему дают работу – значит будет и оплата – и с готовностью подбегал по первому её зову. «Мадам», – говорил он и сразу же кланялся. Видимо, у него сохрянялась память о тех временах, когда Кения была колонией Англии и распоряжения «белой хозяйки» были привычны.
Один раз Бады обратился к матросам палубной команде, которая устроила перекур в теньке недалеко от камбуза, с просьбой, как удалось понять, чтобы ему сказали, как будет на русском языке, что-то типа «красивая женщина, мне приятно тебе услужить». Судовые зубоскалы не упустили возможность пошутить. И поэтому в следующий раз, когда Светлана крикнула: «Бады!», он подошёл к ней и самой искренней десятизубой белоснежной улыбкой, преданно глядя ей в глаза, выдал:
– Мадам, зае бизи. Пиз…ато – ху..во.
– Что? – округлила глаза «мадам».
Бады радостно повторил фразу и сиял от удовольствия, что «освоил» русский язык – вон как мадам обрадовалась, что услышала обращение на родном языке.
Светлана растерянно оглядывалась, но, заметив довольные физиономии «шутников», всё поняла:
– Дураки, вы зачем человека ругаться научили?
– Гы-гы, ха-ха, хо-хо, – компания шутников скрылась в сторону кормы.
И вот сейчас старый негр печально смотрел, как уходит в море его «мадам».
***
Через сутки теплоход бросил якорь на рейде танзанийского порта Танга.
– К причалу становиться не будем, – сообщил старпом, – мелко. Выгружать нас будут на рейде. Боцману и палубной команде к утру приготовить стрелы к работе. А пока есть время, кто хочет прогуляться за ракушками?
В экипаже возникло оживление и после недолгих сборов в шлюпку загрузилось человек двенадцать свободных от вахты и работы моряков. Место рулевого занял третий помощник капитана. Мотористы проверили двигатель и уровень топлива. Через полчаса тарахтения по спокойной воде залива шлюпка остановилась недалеко от островка, чуть выступающего из воды, и первый помощник бросил в воду небольшой якорь.
– Далеко не разбредайтесь, – громко объявил Алексей Николаевич, – и поосторожней, не пораньте ноги. Лучше не разуваться, чтобы на морского ежа не наступить. Иглы ядовитые, лечатся плохо.
Моряки начали спрыгивать в воду. У всех в руках были сумки, у некоторых маски для плавания. Михаил задержался, потому что решил, что слова о необходимости обуться не лишены здравого смысла. Пока он натягивал сандалии, шлюпку чуть отнесло под влиянием течения на длину каната от якоря – прыгать пришлось со шлюпки, когда под ней было около двух метров глубины. Михаил надел маску, опустил ноги в воду и оттолкнулся от борта. Сразу же наклонил голову и увидел, что его ноги соседствуют с пятнистой муреной, которая извиваясь почти метровым телом, плыла по своим хищническим делам, с открытой пастью. Тот пируэт, который Михаил изобразил в следующее мгновение, вызвал недоумение у «первого» и «третьего», которые всё ещё находились в шлюпке. Ещё бы, только парень прыгнул в воду, как сразу же спиной вперёд вылетел обратно, как в «обратном» кино. И при этом, плавки даже сильно и не намокли.
– Миша, что за прыжки? – поинтересовался «первый».
– Там мурена, – сам удивляясь собственной прыгучести отвечал Михаил, – и глубоко…
– Андрей, – «первый» повернулся к третьему помощнику, – давай вон туда станем. Заводи. Миша, якорь выбирай.
Шлюпку переставили на мелководье. Теперь уже все бродили среди кораллов, собирали ракушки и звезды самых причудливых окрасок и форм. А Вячеслав решил заняться подводной охотой. Он ходил, согнувшись и опустив голову в воду, а через стекло маски старался увидеть свою будущую жертву, для которой держал заряженное подводное ружье. Несколько попыток не увенчались успехом, поэтому Слава периодически выпрямлялся и натягивал пружину ружья. Пружина была тугая. И вот в какой-то момент…
– Ой! Ты что? С ума сошел? – раздался голос первого помощника.
Все, кто был близко, обернулись на возглас. «Первый» стоял в пол-оборота возле шлюпки – укладывал в неё свои трофеи – а возле его достаточно мощных ягодиц, натягивающих бардовые плавки, слева, из борта торчал гарпун. В пяти метрах стоял Слава с подводным ружьём. Трос между гарпуном и ружьём в руках Вячеслава недвусмысленно указывал на автора выстрела. Вид у него был и испуганный и растерянный одновременно:
– Алексей Николаевич, извините, – тихим голосом произнёс он, – пружину сорвало.
Расширенными глазами «первый» смотрел на те два сантиметра, которые могли круто изменить его жизнь, в плане разнообразия ощущений:
– Слава, ты зачем ружьё брал? Ты что не видишь куда стреляешь?
– Алексей Николаевич, ну я ведь не специально. Наверное, спуск подклинило.
– Я тебе сейчас объясню, что у тебя заклинило. Иди, выдергивай свою стрелу.
– Это гарпун, – поправил Слава.
– Да мне, что гарпун, что крюк, …хоть жук …всё равно. А ты молчал бы…вольный стрелок Робин Гуд. Счастье твоё, что промахнулся,– «первый» оглядел собравшихся моряков и повысил голос,– Заканчиваем! Всем в шлюпку.