Жулики. Книга 6

Захаров Николай Львович

А подъемный мост уже рухнул и вопль торжества пронесся над толпами, штурмующими Бастилию. Откуда-то притащили три огромных воза с соломой, подожгли и густой, белесый дым окутал подступы к крепости, мешая защитникам вести прицельный огонь. Опять рявкнули пушки, выплюнув очередную порцию картечи и один из наводчиков видимо взял специально повыше, потому что взвыли мельтешащие в отдалении зеваки.

– Шоу, как в России у Белого дома в 93-ем,– сплюнул Мишка зло и пошел быстрее, бесцеремонно отшвыривая всех, кто не успевал увернуться

и отскочить.

– Задолбали своей Революцией, блин. Дорогу, мазурики, задавлю,– народ нехотя раздвигался, вытягивая шеи в сторону крепости.

– Ну, что там?– волновался какой-то коротышка в замызганном цилиндре и потертом сюртуке.– Что видно?

– Белый флаг вывесили,– ответил ему Мишка.– Беги скорее, там сейчас добычу делить начнут.

– Где флаг?– заволновался еще пуще коротышка.– Что делить?

– Деньги,– наклонившись, рявкнул ему в самое ухо Мишка.– Там полные подвалы серебра и золота.

Толпа заколыхалась, усваивая информацию и ломанулась в сторону Бастилии.

– Ну, теперь и флага не нужно, минут через пять ворвутся на одной только алчности,– скривился Мишка.

На улицу Бобур он вышел минут через пять и сразу увидел Верку, которая стояла привязанная к кованому кольцу, торчащему из стены. Специально для лошадей очевидно туда и ввинченному.

– Та-а-а-к! Стоишь, значит. А где хозяин?– спросил он «Трояна».

– Унесли полчаса назад вон в ту дверь,– мотнула головой Верка.

– А ты стояла и смотрела?

– Указаний не было от Хозяина,– тряхнул гривой "Троян".

– Кукла Барби,– сморщился Мишка.– Филя, сколько там мазуриков?

– Восемь человек, вооружены всяко-разно. Местные тати. Пользуются смутой, мародерничают. Сейчас перекусят, чем Бог послал и опять на промысел.

– Зачем заковали Серегу тогда?

– Чтобы жаловаться не побежал.

– Почему не убили?

– Так не душегубы же, а мародеры.

– И много там еще таких простофиль, вместе с нашим охламоном?

– Да уже дюжину стреножили.

– Чего же лошадь без присмотра оставили?

– Отчего же без присмотра? Очень даже присматривают. Вон за углом двое,– чирикнул Филя.

– И правда две рожи, как я вас сразу-то не заметил? Ну-ка ко мне оба, живо. Побазарить пока хочу,

– Мишка щелкнул пальцами и из-за угла окончательно вывалились два оборванца, но при мушкетах и шпагах.

– В Доме Инвалидов разжились?– кивнул Мишка на железо.

– Та-а-м, мсье,– расплылся в улыбке оборванец постарше и позадиристее выглядящий. Волосы у него на голове были жгуче черного цвета, да еще и вились в мелкое колечко, так что нетрудно было угадать в нем выходца из какой-нибудь очень южной колонии Франции.

Второй оборванец был напротив совершенно бледнолицый, на столько, на сколько, возможно вообще европейцу им быть. Он лишь сопел и шмыгал носом, усыпанным веснушками и лет ему было никак не больше 10-ти. Серые глаза, конопатое лицо, соломенные волосы. Вот уж кого за мародера сразу и не посчитаешь. Гаврош.

– Ну и какого хрена вы, пацаны, моего лучшего кореша по башке огрели и на цепь посадили?– начал Мишка "базарить".

– Кто ж знал, что он ваш корешь?– пожал плечами "кучерявый".– Кошелем тряс, вот и получил.

– Чего это он им трясти тут начал?– не понял Мишка.

– Так вот Пьер, попросил денежку на пропитание, а он достал и давай звенеть монетой. Мы тут чуть все не оглохли. Много у него их оказалось. Ни че, отлежится к утру.

– Так он ведь отлежится когда, так все ребра вам переломает,– усмехнулся Мишка.

– Ищи ветра в поле,– захихикал чернявый, а конопатый залился весело вслед за ним.

– Веселые вы, пацаны, я смотрю. Ты, рыжий, за лошадьми присмотри, а ты брюнет брутальный, веди к своим гаврикам, – распорядился Мишка и "бледнолицый", тут же принялся прохаживаться, бдительно озираясь, а "брутальный брюнет", помчался к двери дома, с огромным кольцом вместо дверной ручки. За него он и потянул, предупредительно распахивая ее перед подошедшим следом Мишкой.

За дверью сразу оказалась площадка в пару метров площадью и ступеньки лестницы круто уходящие вверх и вниз.

– Куда?– оглянулся Мишка на чернявого.

– Вниз, мсье.

Мишка спустился по ступеням вниз, всего их было с десяток и выводили они в десятиметровый проход, из которого можно было попасть, судя по дверям, сразу в десяток помещений.

– Что за бордель?– буркнул Мишка.

– Бордель и есть,– весело подтвердил его догадку кудрявый.– Мадам Зизи.

– И где сама мадам?

– В подвале на соломке отдыхает, вместе с вашим корешем.

– Что ж вы так с женщиной невежливо обошлись?

– Скандалить принялась, долю требовать. Совсем страх потеряла. Вот Огюст и велел, по репе дать и на цепь посадить.

– Откуда цепи там?

– Так у мадам там карцер для гулявых. Чтоб значит для острастки и порядку.

– Вот как значит. Садистка?

– Как есть сидит теперь сама. Для ее телес полезно. Теперь сюда, мсье, – чернявый распахнул вторую слева дверь и, глазам Мишкиным открылась идиллическая картина. В довольно обширном помещении, расположилось человек пятнадцать различного пола. Видимо мародеры решили совместить приятное с полезным и "перекус" устроить вместе с девицами борделя.

За двумя деревянными, массивными, грубо сколоченными столами, развалясь на лавках, пировала разношерстная компания разбойничков уличных и уличных же шлюх.

– Привет честной компании,– Мишка шагнул в помещение и принялся не спеша разглядывать всех там находящихся.– Потасканные, самым древним ремеслом, женские мордашки, показались ему все на одно лицо. Хмельные и разнузданные до нельзя. Ну а мародеры тоже особенного впечатления на него не произвели. Оборванцы и оборванцы. Дно парижское.