Жупочка стреляет на поражение
Шрифт:
– У меня... нет слов!
– Угу. Я сама, когда узнала, чуть язык не проглотила.
– Жаль, что я не встретил тебя раньше брата. Отчаянно жаль.
***
Следующий день принёс нам надзирателя с двумя самокрутками.
– Достал! Я достал пакет! Не соврала, девка!
– Ну, конечно же, я не соврала, – ответила я. – Какой мне смысл врать? Вот, только я не девка, а барышня или леди, как тебе удобнее.
– Слыш, ледя? Ща довыделываешься, ничего не получишь!
– А что мы грубим? Или мои советы не помогают?
–
– Вот, то-то же! А значит, я заслужила пару косячков!
Этот, простите за выражение, **дорас, бросил в меня прикуренным и уже частично дунутым косячком, и я, пока ловила его, обожгла руку.
– Ай! А спички было не судьба дать?
– Не велено!
Плохо. Придётся курить при надзирателе. Если я дам затянуться Рику, он может закашляться и выдать себя с потрохами. И что, блин, прикажете делать?
А, ладно! Всё равно нас сюда помирать бросили. Кто не рискует, как говорится...
И мы раскурили самокрутку одну на двоих. Красота! Лепота!
– Так чё, ледя, хочешь я к тебе спущусь? – крикнул мне мужик сверху.
– Ну, как бы тебе сказать... Помыться бы мне! Не готовая я.
– Дык я ж тебе полотенец подтираться приносил!
– Кончились они. А у меня не безотходное производство, – отвечаю, силясь не заржать.
Рик рядом уже беззвучно смеялся. После косячка ему стало очень хорошо.
– Вот... баба! Больно много хочешь!
– Много, – подтвердила. – Ой, много. Принца себе хочу.
– Хы! Будет те принц. Аж два! – рассердился надзиратель, плюнул на меня сверху и, привычно хлопнув люком, ушёл.
От плевка я, разумеется, увернулась, но осадочек остался. Такими темпами ни багета мне больше не кинут, ни влажных полотенец, которые я почти все потратила на Рика, чтобы обработать сломанные ноги.
А ещё – и тут я готова была задохнуться от возмущения – он зажилил мне второй косяк! Сволочь поганая!
Бесячий деревенщина! Нет, я, конечно, тоже провинциалка до мозга костей, но не такая тёмная. Не такая ведь? Уж обещания я всегда стараюсь держать.
Но грубиян больше не пришёл, вместо него явились другие, и наверху сразу стало шумно. А я услышала до бешеного стука в груди знакомый голос...
– Мы зде-е-есь! Внизу-у-у! – что есть мочи завопила я.
Глава 54. Распутывание узлов
Когда сверху спустилась верёвка, я первым делом обмотала её вокруг пояса и груди Рика, чтобы его подняли первым.
– Там наверху Гедеон. Мы спасены. Сейчас тебя поднимут. Просыпайся, – растормошила я глубоко спящего кронпринца.
– А я только умереть собрался, – тихо произнёс он.
– Ещё чего! А править кто будет?
– Найдутся желающие... – это была не смешная шутка.
– Знаешь, я, вот, уверена, что у тебя всё будет хорошо, и ты будешь счастлив, несмотря ни на что.
«Хватит уже языком начёсывать! Видишь,
Нам вниз светили фонариками, но свет до нас не доставал.
– Жу, родная, ты в порядке? – встревоженный голос Гедеона.
– Да! И у меня для тебя сюрприз! – ответила я и скомандовала: – Всё, крепко привязала. Поднимайте!
И костлявенькое тело Рика начало плавно подниматься вверх.
Спустя минуту до меня донёсся сдавленный возглас Гедеона:
– Что?! – и после паузы: – Брат!!!
Я аж прослезилась. Столько любви и надрыва было в этом: «Брат!!!» Мне тут же захотелось мочкануть всех причастных к страданиям Родерика. Стоп. Или это мысли Второй? Не-не-не! Я не запала на кронпринца! Не запала!
Верёвка со мной на привязи поднималась натужнее и вдвое медленнее. Те, кто тянул верёвку, пыхтели и кряхтели. Ой, стыдоба-то! Даже в темнице умудрилась растолстеть!
«А чего они хотели? Сидение взаперти – это стресс. Ни тебе прогулок, ни тебе секса. Знай, только задницу просиживай», – не устыдилась Вторая.
Только за счёт чего я набрала вес? От вкусняшек давным-давно остались воспоминания, а из еды нам в последнее время сбрасывали только засохшие хлебные корки, и те я поровну делила на двоих.
Выходит, выражение «от голода пухнет» как раз про меня.
Хотя... Шнуровка на платье, некогда нещадно сдавливавшая меня, теперь не казалась такой уж тугой. Конечно, я перешнуровалась, чтобы дать телу свободу, но день за днём мои объёмы всё таяли, и теперь как ни затягивай корсет, всё равно туго не будет. Значит, я похудела.
Так почему и в каком месте прибавился мой вес? Что за подстава? Может, это платье пропиталось чем-то тяжёлым? Да вроде нет... Тогда что?
Поразмыслить об этом мне не дали, так как, оказавшись наверху, я сразу же попала в родные крепкие объятия.
– Жу! Живая! Моя!
Тут, наверху, стоял полумрак, освещаемый подрагивающими немагическими факелами. Родерика уже унесли, и в помещении остались только я, мой жених и двое суровых охранников из королевской стражи.
– Да я-то в порядке. Мне, вон, надзиратель даже угощения таскал, хотя это ему запрещено. Зато Рик едва не умер. На тот момент как меня бросили в эту яму, он пробыл там два месяца.
– Боже... – мой возлюбленный отвернулся и шмыгнул носом. – Его уже унесли к личному лекарю отца. Он надёжный человек, сделает всё, что в его силах.
– Я верю, что кронпринц быстро пойдёт на поправку. Хорошо, что вы быстро нас нашли.
– Быстро?! – Гедеона трясло. – Мы искали тебя три недели!
– О... правда? Ты, наконец, понял, что тот Родерик был поддельный?
– Теперь да, – меня не прекращали обнимать, а я стеснялась своего запаха. Всё-таки три недели без ванны и свежей одежды – это вам не шутки! – Жу, я так боялся за тебя...