Журнал Двести
Шрифт:
Давайте посмотрим, как работало жюри "Странника" с произведениями большой формы в 1994 году на первом этапе — отбор финалистов.
СРЕДНИЙ БАЛЛ
Булычев РЕКА ХРОНОС 7.86 0.59
Лазарчук ИНОЕ НЕБО 7.38 0.84
Рыбаков ГРАВИЛЕТ… 7.29 0.61
Столяров МОНАХИ… 7.13 0.61
Михайлов ВЛАСТЕЛИН… 5.57 0.65
Лукьяненко РЫЦАРИ… 5.38 0.68
Тюрин КАМЕННЫЙ ВЕК 4.63 0.94
Здесь: каждое произведение каждый член жюри оценивает в баллах по 10-балльной системе; предпоследний столбец — средний балл по каждому из произведений; последний столбец — соответствующая средне-квадратическая ошибка среднего балла.
Перед жюри стояла на данном этапе ограниченная задача:
Члены жюри не только оценивали произведения в баллах, они обязаны были еще и распределить их по местам — от I до VII.
Вот как выглядит это распределение:
? РАСПРЕДЕЛЕНИЕ МЕСТ? I?II?III?IV? V?VI?VII?
?Булычев "Река Хронос"? 2? 1? 2? 1? 1? *? *?
?Лазарчук "Иное небо"? 2? 4? *? 2? *? *? *?
?Рыбаков "Гравилет "Цесаревич"? 2? 1? 1? 3? *? *? *?
?Столяров "Монахи под луной"? 2? 1? 3? 2? *? *? *?
?Михайлов "Властелин"? 1? 1? 1? 1? 2? 1? *?
?Лукьяненко "Рыцари сорока островов"? *? 1? 1? *? 3? 3? *?
?Тюрин "Каменный век"? *? *? 1? 1? 1? 2? 3?
В таблице можно видеть, сколько именно мест данного номера получило каждое произведение — например, роман Булычева получил 2 первых места, 1 второе, 2 третьих, 1 четвертое и 1 пятое место.
Мы видим теперь, что вся первая четверка набрала ОДИНАКОВОЕ число первых мест — по два, и опять же не можем пока сделать выбор. Анализируя число вторых мест, мы видим, что в финал выходит пока один только Лазарчук — у него 4 вторых места, остальные же три претендента набрали опять же одинаковое число вторых мест — по одному. И только "с точностью до третьего порядка малости" мы устанавливаем финалистов: Столяров набрал 3 третьих места, Булычев — 2 — они и выходят в финал.
Означает ли полученный результат, что Лазарчук написал более мощный роман, чем Столяров, а Булычев достиг больших творческих успехов, нежели Рыбаков? Да ни в коем случае! Даже если говорить не о мифической ОБЪЕКТИВНОЙ ценности данных произведений, а только лишь о СУБЪЕКТИВНОЙ оценке этих произведений с точки зрения этой, И ТОЛЬКО ЭТОЙ, группы читателей — даже и в этом весьма и весьма узком смысле слова можно сказать лишь одно: по мнению данного жюри Лазарчук, Столяров, Булычев и Рыбаков написали ОДИНАКОВО ХОРОШИЕ романы, достигнув относительного успеха в сравнении с остальными членами семерки. ВСЕ. Больше никакой ЗДРАВОЙ оценки полученных результатов НЕТ.
Скэйтинг-система слепа, глуха, безразлична к доводам разума и чувства, ей все равно, с чем иметь дело — с романами или с фигурным катанием, но она решает очень важную задачу: она ВСЕГДА и ОДНОЗНАЧНО распределяет претендентов по местам. ЧТО НАМ ВСЕМ И ТРЕБОВАЛОСЬ В ДАН- НОМ СЛУЧАЕ. Давайте не будем путать МАНЕРУ писателя с его ЭСТЕТИЧЕСКИМИ ПРИНЦИПАМИ. Все названные здесь авторы обладают своей и только своей манерой: Щеголева не спутаешь с Логиновым, а Тюрина с Сергеем Ивановым. Однако эстетические принципы у них — общие. Все они работают в рамках фантастического реализма, то есть для них достоверность описываемого — превыше всего. Они опираются на "реальную" реальность — жест (может быть, и непристойный), который они наблюдали в институтской столовке, слово (возможно, грубое), которое услышали на пароме в Верхнедвинске, чувство (не слишком, может быть, благородное и даже вовсе низкое), которое испытали сами в какую-то не лучшую минуту своей жизни… Они выдумывают миры, но НЕ выдумывают реальности, а потому и миры их — реальны и объемны.
Адепты же ДРУГОЙ эстетики исповедуют диаметрально противоположный принцип: "фантастика должна быть фантастична". Они убеждены, что реальному миру нечего делать в фантастическом произведении, они обожают твердить о "специфике фантастики". В своей работе они опираются на выдуманный (ими же) мир, на мир "каким он должен быть", на мир, не существующий в реальности и, более того, — не способный в реальности существовать. Они — "выдумывают психологию". Именно поэтому их герои ходульны и плакатны, их приключения назидательны, а творческие манеры так монотонно-дидактичны. Они — учат. Они — воспитывают. Они — несут миру истину. Со всеми, вытекающими отсюда последствиями.
(Долгое время я думал, что они просто не умеют писать, и мне два десятка лет понадобилось, чтобы понять: нет, это их эстетика, это их литературный принцип, они НЕ ХОТЯТ иначе. "Глупость — это тоже ум, только другой"…)
Не надо заблуждаться: "Странник", по идее, вручается вовсе не авторам, пишущим в определенной манере — нет! Это приз для писателей, которые остаются в фантастике — РЕАЛИСТАМИ. Поэтому у меня лично нет ни малейших сомнений, что и Штерн, и Щеголев, и Логинов, и Тюрин, и еще многие и многие, любимые мною и с радостью читаемые, БЕЗУСЛОВНО могут, и более того ДОЛЖНЫ, ОБЯЗАНЫ претендовать на этот приз! Господи, да ведь приведенный вами список — это список лучших наших писателей. Побойтесь Бога! Как могли у вас возникнуть хоть малейшие сомнения на этот счет? Как рука у вас не дрогнула противопоставлять Столярова — Лукиным, Успенского — Рыбакову, Штерна, Щеголева, Лукьяненко — всему нынешнему составу жюри "Странника"? Или, может быть, вы готовы с той же жестокой легкостью противопоставить Ильфа-Петрова — Виктору Некрасову, а Платонова — Василию Аксенову? Льва Толстого Булгакову? Левый край спектра — правому?
Я вовсе не придерживаюсь мнения, что "Странник" — наиболее престижная премия в Российской фантастике. Все заявления такого рода представляются мне полемическими издержками прошлых, настоящих и будущих дискуссий. Только время и общественное мнение способны расположить все премии по рангам (да и то, честно говоря, для каждого отдельного человека, если он мыслит самостоятельно, никакое общественное мнение — не указ). То же обстоятельство, что премия эта может быть присуждена (и теоретически, и, я думаю, практически) только представителям эстетики РЕАЛИСТИЧЕСКОЙ, вовсе не представляется мне подавлением свободы творчества. Поощрение определенной тенденции — да, несомненно, но почему вдруг "подавление"? Вот если бы жюри смертные приговоры выносило бы представителям противоположной эстетики, вот тогда, конечно…
10. Я не испытываю по этому поводу никакого дискомфорта. Наоборот, я как бы получил дополнительную степень свободы. В 93-м я должен был мучительно выбирать между "Омоном Ра" и "Посланием к коринфянам". В этом году "Омон Ра" в тройку финалистов не попал, и я с радостью, ничем не омраченной, проголосовал за Столяровскую повесть, которую очень люблю,
11. Игорь Всеволодович не приехал потому, что так уж у него получилось. Не он один, к сожалению. И Пелевин не приехал, и Мирер, а ведь собирались. Не хочу гадать, случайности все это или некие жесты. Хотелось бы верить, что случайности.