Журнал «Если», 1994 № 08
Шрифт:
Тогда Гип покорился телу — без колебаний и раздумий. Он оказался снаружи, торопливо догоняя ее.
— Такси! — кричала она.
Машина не успела толком остановиться, а Джейни уже распахнула дверцу. Гип ввалился в салон следом за ней.
— Поехали, — бросила она шоферу, с беспокойством оборачиваясь к заднему окошку.
— Куда поехали? — водитель был озадачен.
— Просто поехали. Живо!
Уже за городом, на развилке дорог, водитель нерешительно спросил:
— Так куда же?
Ему ответил Гип.
— Налево.
Джейни
— Гип, извини. Прости меня, — наконец смогла вымолвить она. — Но это произошло так неожиданно. Боюсь, что теперь я ни на что уже не способна.
— Почему?
— Не могу тебе сказать.
— Не можешь или пока не можешь?
— Я же уже объяснила — ты должен возвратиться назад. Сам. Вот только времени больше нет, — закончила она отрешенно.
— Слушай, — он взял ее за руку. — Сегодня утром я разыскал пещеру. Джейни, это было два года назад. Я вспомнил, где она находится и что я там обнаружил: ветхие лохмотья, детскую одежонку. И адрес дома с козырьком. И эту трубочку — единственное доказательство, что я на верном пути. Главное — я нашел пещеру, очень быстро, минут за тридцать. Ты сказала, что у нас теперь нет времени. Как, по-твоему: хоть денек-то остался? Или полдня?
Краски вновь проступили на лице Джейни.
— Возможно, — ответила она. — Не знаю… Водитель! Здесь.
Она заплатила шоферу, Гип не протестовал. Они оказались за пределами города, среди просторных волнистых полей, схваченных редкими щупальцами обитающего в городах зверя: фруктовый сад, заправочная станция, через дорогу — неправдоподобно новые, словно лакированные, дома. Она указала вверх, на луга.
— Нас найдут, — ровно проговорила она. — Но там мы будем одни. К тому же оттуда мы сразу заметим, если кто-то появится.
Они сидели на бархатно-зеленой вершине холма, оглядывая пространство до горизонта.
Солнце поднималось все выше, становилось жарче, и ветер приносил облака, — одно за другим. Гип Бэрроуз шел — он уходил назад, все дальше и дальше. А Джейни ждала, вслушивалась, и чистые глаза девушки метались из стороны в сторону по окружавшим равнинам.
Назад… дальше и дальше… Безумный и грязный Гип Бэрроуз потратил два года, чтобы отыскать дом с козырьком: в адресе значились улица и номер дома, но ни город, ни поселок названы не были.
От дома умалишенных до пещеры тянулся путь еще в три года. Гип ушел, чтобы разыскать сумасшедший дом, если начинать отсчет прямо от офиса клерка. Со дня отставки ему понадобились шесть месяцев на поиски этого клерка. И еще полгода прошло с тех пор, как его вышвырнули со службы, — наваждение привязалось к нему именно тогда.
И семь лет миновало. Планы и мечтания, смех и надежды сменились полумраком тюремной камеры. Семь лет вырваны из жизни, исчезли, искалечены.
И он заново прошел эти семь лет, вспомнил, наконец, что было в самом начале.
И смысл своей жизни, и мечту, и беду сыскал он на полигоне ПВО.
Все еще молодой, все еще блестящий и одновременно окруженный всеобщей неприязнью, лейтенант Бэрроуз обнаружил, что у него слишком много свободного времени, и это ему не понравилось. Стрельбище было невелико и представляло собой скорее музей, так много было там устаревшего оборудования.
Здесь, в часы столь ненавистной праздности, лейтенант Бэрроуз проглядывал документы и наткнулся на давнишние цифры, относящиеся к эффективности дистанционных взрывателей — минимальных углов возвышения, под которыми следует посылать эти сложные снаряды, с их локатором размером в кулак, приемником и временными реле.
На математические неточности, какими бы ничтожными они ни казались, глаз лейтенанта Бэрроуза реагировал, как ухо дирижера Тосканини на малейшую фальшь. Так, в некотором квадранте некоего сектора стрельбища обнаружилось крошечное местечко, где было отмечено больше невзорвавшихся снарядов, чем допускал закон средних чисел. И как бы плотно ни велся огонь, эта точка всегда оказывалась необстрелянной. Непреложный закон вероятности был нарушен, а ум ученого не признает беззаконий подобного рода, и будет преследовать виновное в нем явление с тем же упорством, с каким это делает общество в отношении отщепенцев.
Тот факт, что этим вопросом еще никто не заинтересовался, вызвал у лейтенанта радостное возбуждение. Отлично! Открытие будет принадлежать ему. В случае удачи он может со скромным достоинством и впечатляющей четкостью доложить все полковнику и, быть может, тогда-то полковник пересмотрит свое мнение о лейтенантах-локаторщиках. Так что в свободное время Гип отправился на полигон и нашел место, где отказал его карманный вольтметр. Значит, решил он, здесь что-то искажает магнитное поле.
В короткой и блестящей карьере Бэрроуза ничто еще не сулило подобной удачи. Точный и одаренный воображением разум уже с наслаждением припадал к этой чаше. Гипу грезилось, как он исследует замысловатое явление (не эффект ли Бэрроуза?), а потом в лаборатории, конечно же, успешно, воспроизводит его. А потом реализует. Генератор создает невидимые силовые поля, в которых отказывают системы наведения — идеальное оборонительное оружие. Несомненно, повалят посетители, целые делегации, и полковник представит его известным ученым и военным: «А вот, джентльмены, и наш локаторщик».
Но сперва нужно все выяснить. Определив место аномалии, Гип принялся за детектор. Несложный, но хитроумный и тщательно откалиброванный. Неугомонный ум крутил, вертел и перерабатывал саму идею контрмагнетизма и восхищался ею. В качестве математического развлечения он экстраполировал ряд законов, сформулировал следствия и в восторге исследователя отослал все в электротехнический институт. Там по достоинству оценили его труд, даже опубликовали статью в журнале. А он забавлялся во время стрельб, рекомендуя не стрелять над этим местом прямой наводкой: «Иначе, мол, феи дегауссируют дистанционный взрыватель».