Журнал «Если», 1995 № 01

Мартин Джордж Р.Р.

— Гостеприимство и радушие. И того, и другого у Арака — с избытком.

Он замолчал.

— И это все, что ты хочешь мне сказать? — Наконец спросила Марис.

На мгновение складки у рта Вула обозначились еще резче, глаза сузились.

— А на что ты надеялась, летатель? Полагала, я брошусь тебе на шею и спою хвалебную оду в твою честь?

Марис поразила его озлобленность.

— Я, пожалуй, ни на что не надеялась. Я лишь хотела, чтобы ты знал, что мне понятно, через какие испытания ты прошел, и теперь я твой союзник.

— Ты не

годишься мне в союзники. Мне не нужны ни ты, ни твое понимание. Полагаешь, я в восторге оттого, что ты копалась в моем прошлом? Ну так вот, заруби себе на носу, что все, что произошло между мной и Араком, — только наше с ним дело, но никак не твое!

Вул, допив вино, щелкнул пальцами, бармен проворно пересек зал и поставил перед ним открытую бутылку вина.

— Ты хотел отомстить Араку и имел на это полное право, — упорствовала Марис. — Но ненависть к нему ты почему-то перенес на всех летателей. Тебе следовало вызвать на поединок Арака, а не Айри.

Вул не торопясь налил в стакан вина, отхлебнул.

— Вызвать на поединок Арака было бы, конечно, эффектно, но я его не вызвал, и на то были веские причины. Прежде всего в тот год, когда меня выставлял на Состязания «Воздушный Дом», Арак не владел крыльями. Его сын как раз вступил в Возраст, и Арак передал крылья ему. Два года назад сынок подхватил южную лихорадку и ушел в лучший мир, а крыльями вновь завладел Арак.

— Понятно, — сказала Марис. — А сына ты не вызвал потому, что вы были друзьями.

Вул невесело рассмеялся.

— Сынок был точной копией отца. Когда его похоронили в море, я не пролил ни слезинки. Да, мы играли вместе, пока он не подрос и не осознал, насколько превосходит меня по рождению. Нас частенько учили вместе, но совместные порки нас не сблизили. — Вул склонился к Марис. — Я не вызвал сына по той же причине, по какой не стал бы вызывать Арака, будь в тот год крылья у него. А причина проста. И сын, и отец хорошо летали. Что бы ты ни думала, не месть двигает мною. Крылья — моя цель. Крылья, и все, что получает к ним в придачу их обладатель. Айри была слабым летателем, и я отобрал у нее крылья. Я не знал о гибели ее брата — она прибыла на Состязания, и в этом был ее выбор. А вызови я Арака или его сына, непременно бы проиграл.

Вул, вновь отхлебнув вина, замолчал. Марис хмуро смотрела на него через стол.

На что она надеялась, придя сюда? На взаимопонимание? На сближение? Но сближение между нею и Вулом невозможно. Теперь Марис отчетливо поняла это. Вул-Однокрылый был тем, кем он был, и экскурс в его прошлое ничего не мог изменить.

Он взирал на нее с тем же холодным отчуждением, что и прежде, и все же Марис предприняла еще одну, последнюю попытку.

— Вул, ты ошибочно судишь обо всех летателях по Араку. — Она сама удивилась, что вместо «нас» произнесла «летателях», будто отделяя себя от них. — Таких, как Арак, немного.

— Я знаю цену Араку. Мерзавец он редкостный. Но дело не в его личных качествах, а в том, что его уничижительное отношение к бескрылым разделяет большинство

твоих друзей. Просто Арак из-за своей злобы и агрессивности говорит открыто, не стесняясь в выражениях.

Марис поднялась.

— Сказать друг другу нам больше нечего. Жду тебя и Реллу завтра утром на тренировке.

Она ушла.

Сина и студенты «Деревянных Крыльев» прибыли за день до начала Состязаний. Старая наставница сразу же послала Шера и Лиа потренироваться в небе.

— Мы слишком долго были прикованы к палубе корабля, и оттого теперь нам дорог каждый час доброго ветра, — сказала она.

Студенты ушли, и Сина, усадив Марис напротив, настойчиво спросила:

— В чем дело? Что не так?

— Ты о чем?

Сина нетерпеливо потрясла головой.

— Не прикидывайся, Марис, я же вижу. Летатели и раньше относились к нам с прохладной любезностью, теперь же неприязнь буквально витает в воздухе. Тому причина — Вул?

Марис коротко рассказала старухе о том, что приключилось в последние дни. Сина нахмурилась.

— Что и говорить, неприятно, но небезнадежно.

— Полагаешь?

— Уверена. — Сина положила руку на плечо Марис. — Уверена, что со временем летатели и выпускники «Деревянных Крыльев» станут единой семьей.

Этой ночью летатели устроили в пристанище столь буйную пирушку, что шум явственно доносился даже до домика Марис, но посетить празднество своим питомцам Сина не позволила.

— Накануне испытания вам необходим хороший отдых, — твердо заявила она студентам.

Они с Марис обсуждали тактику на нынешних Состязаниях. Соревнования продлятся три дня, но самое важное для студентов — вызовы на поединки — необходимо определить к утру.

— Завтра каждый из вас назовет имя соперника, и начнется соревнование в скорости, — объяснила Сина. — Судьи будут оценивать еще и вашу выносливость. На следующий день вы будете демонстрировать фигуры высшего пилотажа, а в последний, третий день, пролетая в ворота, покажете, насколько точны ваши движения и зорки глаза.

Было известно, что время после полудня и до ночи будет заполнено менее серьезными делами — играми, конкурсами певцов, танцоров и так далее.

— Оставьте пустые забавы летателям, которые не участвуют в поединках, — предупредила Сина. — Помните, что у вас есть дела поважнее пирушек. Развлечения лишь утомят вас. Наблюдайте, если хотите, за общим весельем, но ни в коем случае не присоединяйтесь к нему.

Рассказав подробно о правилах Состязаний, Сина принялась отвечать на посыпавшиеся градом вопросы студентов. Одним из последних голос подал Керр, заметно сбросивший вес за три дня пути морем и теперь внешне казавшийся вполне готовым к Состязаниям.

— Сина, кого мне вызвать на поединок? Сина, обеспокоенно взглянув на Марис, сказала:

— Вот это вопрос. Дети летателей хорошо знают, кто в этом году слаб, а кто силен, мы же пользуемся слухами. Мои источники, во всяком случае, стары, как я сама. Марис, может быть, тебе кое-что известно?