Журнал «Если», 1998 № 01
Шрифт:
— Сделай одолжение, — хмыкает Эрон.
Брюс подходит к нему вплотную и говорит так, чтобы услышал один Эрон:
— Должен признаться, что я видел еще и Мей Лин.
Эрон не находит слов. Брюс кладет стержень на столик.
— Так я и думал, — сухо бросает Брюс и выходит.
Соланж подходит, чтобы забрать стержень, автоматически копируя жалобное выражение, которое видит на лице Эрона. У Брюса галлюцинация с Мей Лин? Но и это тоже ложится в канву теории Эрона.
— Что это за штука, Соли?
— Продление ручек секатора. К нему прилагается масса проводов. Кошмар!
— Ах, Соли! — Эрон заключает ее в объятия и снова ощущает, что жив. — Умница и красавица, красавица и умница! Ты так и пышешь
— У тебя накопились вызовы к пациентам, — ласково напоминает она ему, аппетитно колыхая бедрами.
— Господи, неужели обязательно прямо сейчас?
— Да, Эрон, обязательно. Подумай, как хорошо будет потом.
Эрон уныло отходит и берет чемоданчик. Вспомнив еще об одной своей обязанности, он незаметно для Соланж кладет туда две литровые фляжки.
— Первый — Бустаменте, — сообщает она, заглянув в книгу вызовов. — У него нервное перенапряжение.
— Лучше бы пригласить его сюда и сделать электрокардиограмму.
— Не придет. Так что постарайся. — Она называет еще двоих, которых Эрон уже посетил бы, если б не карантин. — И не забывай о сестре.
— Не забуду.
Закрывая чемоданчик, он в тысячный раз задается вопросом, знает ли Соланж о фляжках. А Коби? Уж Коби-то должен знать: он с первого дня не отходит от дистилляционного аппарата. Скорее всего, бережет свое тайное знание, чтобы потом шантажировать своего «босса». Сможет ли Эрон доказать, что не занимается тем, за что в свое время сам упрекал Коби?
— Пожалуйста, Эрон, записывай разборчивее.
— Обязательно, Соли. Ради тебя.
— Ха!
Ему очень хочется вернуться, но он заставляет себя подняться по трапу. Получается, что он опять приближается к каюте Лори. Дон наверняка давно ушел. Однако Эрон все равно сначала заглядывает в холл. Рыжая головка Лори… А вот и ее собеседник! Эрон отступает, но сперва определяет, что теперь Лори составляет компанию не Дон, а Тимофей Брон.
Эрон уныло бредет по холлам спального отсека. В кого превращается Лори — в мисс «Кентавр»? Какое право они имеют так досаждать его сестре, когда у нее еще не зарубцевалась язва? Разве они не знают, что ей предписан покой? Он — ее врач!.. Внутренний голос присовокупляет, что дело не ограничивается язвой. Если Тим не уберется через полчаса, Эрон вмешается. А что потом?
Он признается себе в намерении допросить сестру, хотя в данный момент не отдает себе отчета, о чем именно будет спрашивать. Впрочем, исповедь полезна и для заживления язвы.
Еще один поворот — и он оказывается неподалеку от жилья одного из пациентов, Игоря. Член команды Тима Брона, он возвратился на «Кентавр» в крайне угнетенном состоянии. Эрон помогал ему со всем усердием и гордился тем, что сумел вовлечь парня в заочные шахматные сражения. Однако дверь его не заперта, комната пуста. Не отлучился ли Игорь в холл? Книжка, в которую он записывает партии, тоже отсутствует. Еще один плюс в пользу планеты, решает Эрон и радостно отправляется к Андре Бачи.
Бачи сидит в кресле. Его худое лицо выглядит почти по-прежнему, если не считать мешков под глазами, свидетельствующих о болезни почек.
— Не думал, что доживу до такого, — говорит он Эрону. — Представляешь, у меня здесь есть настоящая вода — Ян прислал! Самая натуральная, а не та, что уже процедилась сквозь наши организмы. Возможно, она меня вылечит.
— Почему бы и нет? — Убежденность больного растрогала бы и статую. Протянет ли он еще два года — в том случае, конечно, если они отправятся на планету Лори? Не исключено… Пока что Бачи — самый тяжелый больной на борту. Коби блестяще поставил ему диагноз: исключительно редкое заболевание под названием «синдром Мерчана — Бриггса».
— Теперь я смогу умереть счастливым, — продолжает Бачи. — Надо же, чтобы такое выпало
— Есть что-то любопытное? — Эрон указывает на образцы почвы, исследуемые Бачи.
— О да! Фантастика! Тут уйма работы. Я не тороплюсь: исследовал всего два образца.
— Дело твое. — Эрон убирает в чемоданчик баночки с анализами мочи и слюны больного.
Покинув Бачи, он не идет обратно к Лори, а пользуется проходом в центральной части корабля, чтобы попасть на «капитанский мостик». Так зовется на «Кентавре» защищенный носовой модуль, в экстренном случае способный вместить всю команду корабля. Но только теоретически: Эрону не верится, что большинство его спутников согласится тереться друг о друга локтями, даже чтобы выжить. Здесь собрано самое важное оборудование: компьютеры Алстрем, навигационные приборы, запасные генераторы и лазерная система — единственная ниточка, связывающая их с Землей. Йелластон, Дон и Тим обитают в непосредственной близости от «мостика». Эрон проходит мимо компьютерного блока и останавливается перед глазком в двери старшего связиста «Кентавра». Микрофона и камеры не видно.
Внезапно откуда-то из стены в районе его колена раздается надсадный кашель. Эрон подпрыгивает от неожиданности.
— Входите, док, — басит Бустаменте.
Дверь отъезжает в сторону. Эрон несмело перемещается среди колеблющихся силуэтов, из которых то ли шестеро, то ли семеро — крупные негры, внимательно наблюдающие за ним.
— Я как раз занимаюсь вопросом из вашей сферы, док. Сравниваю степень испуга. Зависимость нелинейная: чем ниже тон, тем выше прыжок.
— Любопытно. — Эрон опасливо пробирается среди призраков. У Рэя Бустаменте всегда сталкиваешься с разными чудесами. — Который из всех — вы?
— Прошу сюда. — Эрон наталкивается на зеркальную стену, обходит ее и попадает в более или менее нормальное измерение. Бустаменте лежит на кушетке.
— Закатайте рукав, Рэй. Сами знаете, зачем я к вам хожу.
Бустаменте нехотя подчиняется. Эрон надевает на его внушительный бицепс манжету, отмечая отсутствие жировых отложений. Возможно, верзила последовал наконец его совету. Глядя на табло, Эрон с удовольствием размышляет о Рэе, о том, что он называет про себя его тайной. Рэй — еще одна диковина, прирожденный повелитель. Настоящий оригинал, в сравнении с которым Йелластон — бледная абстракция. Не лидер коллектива, вроде Дона или Тима, а заводила, тиран, мужчина в квадрате, способный любого положить на лопатки, перепить, переорать, перехитрить. Он принудит твою женщину родить от него, но если надо, отправит к праотцам твоих врагов; он будет пестовать тебя — свою собственность, помыкать тобой, а ты будешь с радостью выполнять его повеления. Первобытный силач, поставивший родное племя на ноги; теперь племя уже не видит в нем нужды. Десять лет назад всего этого еще нельзя было разглядеть: тогда это был всего лишь высокий молодой чернокожий американец, морской офицер-электронщик с отличным дипломом, способный собрать сложнейшую электрическую цепь, не снимая боксерских перчаток. Тогда его плечи еще не превратились в бугры, а над пытливыми глазами не нависали тяжелые надбровные дуги.
— Очень советую наведаться к нам в лазарет, Рэй. — Эрон снимает с его руки манжету. — Этот прибор грешит неточностью.
— Чем же вы сможете мне помочь, док? Пропишете дурацкую пилюлю?
— Возможно.
— Я доберусь до этой планеты, док. Живым или мертвым.
— Непременно. — Эрон убирает инструменты, восхищаясь тем, как решил свою проблему Бустаменте. Что делать королю, рожденному среди муравьев и лишенному возможности даже взойти на муравьиный трон? Рэй трезво оценил ситуацию и решил сыграть ва-банк. Приняв решение, он оказался в двадцати триллионах миль от муравьиной кучи, на пути к девственной планете. Возможно, на ней еще осталось место для короля.