Журнал «Если», 2000 № 02
Шрифт:
Теперь он ясно видел антигравитационное поле, поставленное Ником, и даже мог манипулировать им посредством собственного разума. Он ощутил, что способен сохранить достаточный контроль над своей защитой, чтобы не размазаться в сверхтонкий блин и не вытянуться в супердлинную макаронину. Ну ладно, на худой конец его сил вполне хватит до нижней границы того фиолетового слоя…
— Какого черта, — пробормотал он, тщетно пытаясь представить вечное изображение, которое останется от Джереми Бейкера в этом бренном мире.
Он падал
В самом деле, что там оставалось от жизни… Запасы кислорода, воды и пищи в скафандре вскоре подойдут к концу, а шансы на то, что кто-нибудь возьмет и явится на выручку, остаются нулевыми. Так не лучше ли погибнуть во славе, увидев то, что не дано узреть человеку, оставив вдобавок свою крошечную сигнатуру на краю огромной Вселенной?..
6
Арктическое сияние (лат.)
Разноцветные волны высоко поднялись со всех сторон, чтобы навсегда заключить его в объятия, но ослепительное сияние вдруг потускнело, потом померкло и совсем погасло. Джереми был один в непроглядной черноте, полностью лишенный сенсорных ощущений. «Неужто я на самом деле прошел сквозь черную дыру и выжил? — подумал он. — Или это моя последняя мысль, зацикленная в темпоральном кольце?»
— Первое, — сказал голос Ника откуда-то рядом.
— Ник?! Ты здесь, со мной?..
— Точно. Я решил присоединиться к тебе и попытаться помочь.
— Послушай, когда ты входил в дыру… Какое изображение я оставил на горизонте событий?
— Извини, я не поглядел.
— Где мы сейчас? В сингулярности?
— Возможно. Сам не знаю. Я ведь никогда здесь не был. А может быть, мы в процессе бесконечного падения.
— Но я думал, что вся информация разрушается, как только попадает в черную дыру.
— Видишь ли, есть разные школы научной мысли. Информация необходимым образом связана с энергией, и одна из гипотез гласит, что в черной дыре она может остаться когерентной, хотя и будет абсолютно не доступной для внешнего мира. Ценность данного рассуждения в том, что оно опирается на всеобщий закон сохранения энергии.
— Похоже, так оно и есть?
— С другой стороны, когда твое тело разрушилось при входе в дыру, я успел быстренько прогнать тебя через тот процесс, который сделал меня бессмертным энергетическим существом. Я подумал, ты будешь не против.
— Бессмертие?.. Черт побери! Ты хочешь сказать, что мне светит провести все оставшееся время Вселенной в качестве падающего неизвестно
— О, ты потеряешь рассудок гораздо раньше, так что незачем беспокоиться.
— Да уж. Вот это дерьмо так дерьмо, — буркнул Джереми.
Последовало долгое молчание. Потом Ник тихонечко хихикнул.
— Кажется, я вспомнил, что это такое, — сказал он наконец.
— И мы в нем завязли по самые уши, — мрачно добавил Джереми Бейкер.
— В нашей ситуации следует учесть еще один фактор, — сказал Ник по истечении бесконечности или нескольких минут, как кому нравится.
— Это какой же? — осведомился Джереми.
— Когда я беседовал с Виком, тот заметил: мы так долго и упорно возились с этой черной дырой, что вполне могли спровоцировать необычную ситуацию.
— И что это должно означать?
— С теоретической точки зрения, черная дыра может взорваться, и Вик пришел к выводу, что наша уже довольно близка к этому. Чтобы увидеть столь редкое событие, сказал он, не жалко и жизни.
— А что получается после взрыва?
— Я не знаю, и Вик тоже. Но мне кажется, что к нашей ситуации наиболее применима гипотеза корнукопиона, или рога изобилия.
— Ага! Вот с этого места поподробней, пожалуйста. Хватит с меня сюрпризов.
— Как скажешь. Гипотеза корнукопиона гласит, что после взрыва от черной дыры остается крошечный остаток в форме рога, размером менее атома и весом примерно в стотысячную долю грамма. Зато объем его не ограничен и способен вместить всю информацию, которая когда-либо попадала в черную дыру. В том числе, конечно, и нас.
— А что, из этого рога выбраться легче, чем из черной дыры?
— Да. Но только не здесь.
— Что значит «не здесь»?
— Если уж информация покинула нашу Вселенную, то это навсегда.
— Ты хочешь сказать, что в роге есть ход, ведущий в какое-то другое место?
— Ну, если корнукопион пройдет через Большой Крах, а затем через следующий Большой Взрыв и окажется в новой Вселенной, то его содержание, в принципе, может стать доступным. Мы знаем наверняка лишь то, что в нашей Вселенной добраться до его внутренней информации невозможно.
— Сдается мне, что ждать придется долго.
— Не скажи. Никому не известно, как ведет себя время в том месте. Или в этом.
— Справедливости ради замечу, Ник, с тобой всегда интересно общаться.
— С тобой тоже, Джереми. Однако я в некоторой растерянности. Уж не знаю, посоветовать ли тебе как можно шире открыть все сенсорные каналы или наоборот, полностью захлопнуть их.
— Да? А в чем дело?
— Я чувствую приближение Взрыва.
И тут же последовала интенсивная вспышка ослепительно белого света, которая все длилась, длилась и длилась, пока Джереми не ощутил, что уплывает куда-то, и принялся яростно бороться за свою когерентность.